Татьяна Ивановна оказалась просто зловредной бабкой. И все, что она творила, было вполне осознанным вредительством. А началось все со Шпрота: тощего серого пса, абсолютнейшего страшилища и безродного злодея...
Ольга Максимовна пнула ногой одну кошачью мисочку, брезгливо перешагнула другую.
«Нет, пора навестить нашу любительницу животных еще раз! Не понимает она слов!» — подумала она.
И отодвигая ветки, пошла вдоль дома к подъезду. Горя праведным гневом, вдавила кнопку звонка и для убедительности провозгласила, видимо подражая полицейским:
— Татьяна Ивановна, откройте немедленно, у меня к вам серьезный разговор!
*****
Около года назад Ольга Максимовна стала старшей по подъезду. Когда-то таких называли управдомами. Но старое название ей не нравилось. Как-то неубедительно оно звучало, слишком по-доброму. Не было в нем официальности и силы.
Так казалось Ольге Максимовне. Она же современная, боевая пенсионерка с активной жизненной позицией! А управдом ей рисовался эдаким седеньким добрым старичком, почему-то обязательно в валенках...
Надо сказать, что ее новая должность в первую очередь была спасением для самой Ольги Максимовны. Она просто изнемогала от безделья на пенсии. Может, даже на работу бы вернулась...
Но, во-первых, здоровье уже не то, а во-вторых, и это было самое обидное, не очень-то обрадовались бы ее возвращению недавние коллеги.
Поэтому Ольга Максимовна бросила все свои силы на обустройство вверенного ей подъезда. И очень в этом преуспела, надо сказать.
Ах, как она самозабвенно ругалась с управляющей компанией, когда неразумные ремонтники попытались выкрасить лестницу в тоскливый болотный цвет.
Даже вспомнить приятно. И, конечно, Ольга Максимовна победила. Теперь все жильцы любовались веселеньким желтеньким колором. А между этажами на стенах красовались и радовали глаз ромашки, нарисованные местным талантом, художником Семеном Петровичем.
Она боролась с нерадивыми уборщицами, вскакивая для этого ни свет ни заря, чтобы проконтролировать их работу. И добилась-таки идеальной чистоты в подъезде.
А кроме того, именно благодаря неугомонной Ольге Максимовне на лестничных клетках появились цветочки. Она собственноручно ходила по квартирам и просила хозяек поделиться растениями на общее благо.
Позвонила даже в квартиру на первом этаже, где жила Татьяна Ивановна. Нелюдимая, одинокая и хмурая.
— Здравствуйте, уважаемая, — зачастила Ольга Максимовна, как только дверь приоткрылась. — В озеленении подъезда не желаете ли поучаствовать? Может, у вас есть какое-нибудь не слишком капризное растеньице?
На удивление, Татьяна Ивановна кивнула:
— А чего же не быть? Есть. Вы здесь подождите, сейчас вынесу, — она невежливо прикрыла дверь перед носом Ольги Максимовны.
Через минуту вернулась с ведерком из-под майонеза, в котором торчал... одуванчик. Желтый, высокий, с резными листиками.
— Это что? — изумилась Ольга Максимовна.
— Цветок. Очень даже неприхотливый, симпатичный. Зовут одуванчиком. Неужто не встречали раньше?
— Не надо! — выдавила Ольга Максимовна.
Татьяна Ивановна только пожала плечами:
— Как хотите...
*****
«Вот издевается она надо мной или просто сумасшедшая?» — размышляла Ольга Максимовна, поднимаясь к себе на пятый этаж.
Но через некоторое время версия про сумасшествие у нее отпала. Татьяна Ивановна оказалась просто зловредной бабкой. И все, что она творила, было вполне осознанным вредительством...
Началось все со Шпрота: тощего серого пса, абсолютнейшего страшилища и безродного злодея.
Откуда он взялся, Ольга Максимовна не знала. Просто однажды, проходя мимо квартиры Татьяны Ивановны, услышала лай. А после увидела, как мрачная бабулька выгуливает пса на улице. При этом воркует с ним словно с ласковым котенком:
— Делай свои дела, Шпротик, и пойдем домой обедать. Я сегодня тебе вкусненького дам.
Конечно, Ольга Максимовна не удержалась и подошла высказать свое возмущение. Мало того, что эта бабка котов у себя под окном подкармливает, так теперь еще такого опасного зверя в квартире завела.
А вдруг она его однажды не удержит? Пес хоть и тощий, но крупный. Вырвется из рук хозяйки и покусает кого-нибудь.
— Татьяна Ивановна, откуда вы это взяли? — Ольга Максимовна ткнула пальцем в сторону Шпрота.
— Нашла! — буркнула та.
— То есть вы притащили дикую зверюгу домой и угрожаете безопасности жильцов? — прокурорским тоном поинтересовалась Ольга Максимовна.
— Он когда-то домашним был. Я его с ошейником нашла, — соизволила объяснить Татьяна Ивановна. — Даже с десяток объявлений расклеила, наивная оптимистка. Конечно, никто его не искал. Вот и оставила бедолагу себе.
— Ну вот почему вы такая? — возмутилась Ольга Максимовна. — Кошек бездомных кормите, хоть я сто раз просила этого не делать. От них одна зараза и грязь!
Теперь еще этот! Ну, хочется пожалеть кого-то, пожалейте людей. Я вот перевожу деньги в детский дом. По чуть-чуть, но регулярно. Если бы вы ходили на собрания жильцов, то знали бы об этом.
Татьяна Ивановна посмотрела на Ольгу Максимовну исподлобья:
— Помогаю кому хочу. И не трублю об этом на ваших глупых собраниях!
Ольга Максимовна аж задохнулась:
— Да вы просто озлобленная старуха! Людей не любите.
— Не люблю, — согласилась Татьяна Ивановна и пошла к парадной.
Шпрот послушно семенил следом.
*****
Ольга Максимовна обиду не простила:
«Ну ничего, я жильцов на тебя натравлю, старая ты брюзга. Заявление напишем коллективное, что твой пес представляет угрозу! Очистим наш образцово-показательный подъезд!» — строила она планы мести.
Но для начала надо было разобраться с кошками. Вот опять эти миски под своим окном расставила. Сумасшедшая любительница котов, собак и одуванчиков.
Пусть никто не ходит вдоль дома из-за буйной растительности. Зараза преград не знает, ей кусты не помеха. Ольга Максимовна направилась прямиком к нарушительнице общественного порядка.
Когда Татьяна Ивановна открыла дверь, Ольга Максимовна отодвинула ее плечом и просочилась в квартиру. Шпрот зарычал. Ему не понравилось такое панибратство.
— Я требую убрать миски! — Ольга Максимовна потрясла пальцем перед носом у Татьяны Ивановны, проигнорировав недовольство Шпрота. — Ваше безумие становится опасным для окружающих. То, что вы выращиваете сорняки на подоконнике, дело ваше. Но бездомные кошки — рассадник заразы. А этот пес вообще свирепое чудовище. Вон как рычит.
— Он рычит, потому что вы руками у меня перед носом размахиваете и угрожаете, — парировала Татьяна Ивановна. — А кошки вообще никому не мешают. Даже в ваш образцовый подъезд не заходят. Так что идите вы подобру-поздорову, Ольга Максимовна, и оставьте меня в покое.
— Ну ничего, я привлеку общественность! — пообещала Ольга Максимовна.
Перешагнула порог и едва не схлопотала захлопнувшейся дверью по пятой точке...
Общественность, правда, почему-то не жаждала расправы с угрюмой Татьяной Ивановной. Никто не схватился немедля за факелы и топоры.
Поэтому Ольга Максимовна решила к очередному собранию жильцов подготовить пламенную речь: найти в интернете факты о покусанных собаками и зараженных котами. Может, тогда жильцы проникнутся и помогут повлиять на Татьяну Ивановну.
Когда до собрания оставалась пара дней и доклад был почти готов, а Ольга Максимовна уже лелеяла надежду на скорое отмщение, в ее планы вмешалась судьба...
*****
Татьяна Ивановна тем сентябрьским вечером вышла на прогулку со Шпротом. Пес вертелся рядом, но вдруг остановился у темных зарослей кустов и настойчиво потянул поводок.
— Ты чего это, Шпротик? — поинтересовалась Татьяна Ивановна. — Вкусное чего унюхал? Брось. Пойдем, я тебя дома печеночкой угощу.
Обычно обещание печеночки всегда работало. Шпрот выучил это вкусное слово и знал, что хозяйка не обманет. Раз обещала, то обязательно угостит. Поэтому не вредничал.
Но не в этот раз. Сегодня он настойчиво тянул поводок к зарослям.
— Ну ладно, давай посмотрим, что там, — согласилась Татьяна Ивановна.
Она подошла к кустам и вдруг увидела: из травы торчали ноги, обутые в знакомые стоптанные кроссовки, заляпанные краской.
— Семен? — прошептала Татьяна Ивановна и схватилась за сердце.
Но тут же взяла себя в руки — некогда в обморок падать. Нужно помочь соседу-художнику, пока еще не поздно. Она очень надеялась, что не поздно. Слабый стон, раздавшийся из кустов, обрадовал ее.
Татьяна Ивановна заторопилась, наклонилась, всмотрелась в темноту. Семен Петрович лежал навзничь на границе травы и зарослей акации. Лицо белое, даже сумерки этого не скрывали.
— Семен, я сейчас, — Татьяна Ивановна, словно по наитию стянула с себя кофту, скатала в валик и подсунула художнику под голову. Потом полезла в сумку за телефоном.
— Это что тут у нас происходит? — раздалось сверху.
Татьяна Ивановна подняла голову: над ней, грозно уперев руки в бока, стояла Ольга Максимовна.
— Помогите! Семен вот...
— Вижу, — поморщилась Ольга Максимовна. — Надрался и валяется в кустах! Вот уж не ожидала от нашего творца такого. Надо, похоже, в полицию звонить. Пусть приедут заберут...
— Да нет же! Что же ты, слепая, не видишь — плохо человеку! — от злости Татьяна Ивановна перешла на ты.
— Вы мне не тыкайте. Есть желание с алкашом возиться, возитесь. Только живей. Я за хлебом. Когда пойду обратно, если он будет здесь разлеживаться, обещаю — вызову полицию! — Ольга Максимовна застучала каблуками в сторону магазина.
Тем временем Татьяна Ивановна, наконец, нашла телефон:
— Скорая? Приезжайте! Человеку плохо. Адрес...
Когда Ольга Максимовна вернулась к парадной, Семена уже увезли.
— Вовремя успели, — сказал Татьяне Ивановне врач. — Спасли жизнь человеку.
— Так это все он! — та погладила Шпрота. — Учуял соседа и меня буквально на веревке притащил!
— Молодец, пес! — похвалил врач. — Благодаря тебе все с вашим Семеном Петровичем хорошо будет.
Шпрот махнул хвостом, Татьяна Ивановна облегченно вздохнула, они проводили скорую и пошли домой...
*****
Ольга Максимовна торопилась на собрание жильцов, как предводитель и вдохновитель. Праведный гнев клокотал в груди. Речь была подготовлена огненная и прямо просилась наружу.
Очень ее порадовало то, что жильцов сегодня на собрание явилось много... Правда, лица у них были какие-то странные. Недобрые лица. Ну, да ладно.
— Здравствуйте! Вы давно меня знаете! Я всегда борюсь за качественную жизнь людей! Улучшаю наш быт, а еще, чем могу, помогаю детям из детского дома! — с места в карьер провозгласила Ольга Максимовна.
Собрание заволновалось, загудело. Она восприняла это, как добрый знак, и продолжила:
— Поэтому прошу сегодня с особой серьезностью отнестись к поступкам одной несознательной гражданки нашего с вами подъезда!
— Отнесемся! Непременно отнесемся! — раздался мужской голос. — Мы эту равнодушную поганку поставим на место!
Ольга Максимовна удивленно посмотрела на говорящего:
— А вы, вроде, не из нашего дома, мужчина...
— Я — нет. Зато Семен Петрович из вашего. Художник. Помните такого? А я его брат! И если бы не ваша замечательная соседка, Татьяна Ивановна, да пес ее умнейший, то не было бы уже Семена в живых.
Да чего я вам рассказываю. Вы же мимо проходили. В полицию его, помнится, сдать хотели. Наверное, за то, что у брата сердечный приступ в неурочном месте случился.
Толпа грозно загудела.
— Слава богу, братишка оклемался, сейчас с ним сын. А я вот решил на ваше собрание наведаться, да в глаза тебе посмотреть! Детишкам помогаешь? За благо людей борешься? Да, нечего сказать, героиня! — распалялся брат Семена Петровича. — Раз в год копеечку в детский дом перевести, да цветочками подоконники украсить — подвиг.
Да еще все это напоказ. Вот, мол, я какая молодец, о человеках забочусь! А вот когда нужно было действительно помочь, ты пальцем о палец не ударила. Алкашом моего брата объявила. Эх ты! Побрякушка звонкая! Блеск один, а пользы чуть!
Наконец он выдохся и сел. Ольга Максимовна молчала. Нечего было ей сказать этим людям. Она положила на стол листки с подготовленной пламенной речью и вышла за дверь...
*****
Надо ли говорить, что Татьяне Ивановне никто больше слова не сказал, про то, что она подкармливает бездомных кошек.
Наоборот, через несколько дней под окнами ее квартиры, в лысеющих зарослях кустов появился навес над импровизированной кошачьей столовой. А еще несколько теплых домиков.
Правда, жить в них пока почти некому. Двух кошек внезапно удочерили одинокие жительницы подъезда, а одного кота забрал к себе вышедший из больницы Семен Петрович.
Ей даже предложили занять место Ольги Максимовны. Но Татьяна Ивановна вежливо отказалась:
— Не умею я с людьми... Мне животные ближе.
Так что место старшей по подъезду пока остается свободным. Но из-за этого переживать не стоит. Обязательно найдется хороший человек на эту должность.
А вот из-за чего стоит переживать, так это из-за фигуры Шпрота. Благодарные жильцы надарили ему столько вкусняшек, что у него есть все шансы растолстеть до безобразия.
Татьяна Ивановна старается следить за этим. Но иногда покупается на Шпротов умильный взгляд.
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Свежие комментарии