СВЕКРУХА

Однажды утром, когда моя тетушка Аня кормила меня завтраком, как обычно, подкладывая вкусненькое и уговаривая скушать, к нам зашла соседская бабушка. Понаблюдав за процедурой кормления, она печально так промолвила:

- Баловница ты, девка, обиды не ведала, вот погоди, свекруха тебе кровь-то попортит.

- Да ладно вам пугать девочку, - осадила соседку моя тетушка Аня.

Действительно, с обидами я тогда еще не была знакома, наша необычная семья состояла из бабули и трех ее дочерей, мамой моей и брата Женьки была младшая сестра Евгения, а я была любимицей старшей сестры Анны.

Мужчин не было, всех сестер обделила война. Жили все дружно и дети получали любовь и заботу в полной, а иногда излишней мере.

Как самую младшую, меня баловали особенно. Не знавала я обид, права была старушка. Но вот слово "свекруха" резануло, показалось таким недоброжелательным, злым и колючим. Свекруха - звучало угрожающе, врезалось в память и не отпускало до самой встречи, словно обещание каких-то неизвестных еще мне неприятностей.

Свекруха оказалась симпатичной, высокой, фигуристой женщиной, она сказала мне: "Проходи, дочушка" - и улыбнулась. Ничего страшного, она хлопотала, угощая нас, потом повела во двор, показала свой небольшой огородик с ровными высокими грядками, на которых уже зеленели разные всходы, и похвалилась справным поросенком, который радостно захрюкал, увидев хозяйку.

- Борька, Борька, покормлю сейчас, ты у меня хороший, умница ты, - ласково сказала она поросенку и мне как-то стало приятно, словно это меня она похвалила.

Этот огород, поросенок Борька - все было мне понятно, знакомо по детству, внушало доверие, у нас поросят тоже всегда почему-то звали Борьками и говорили с ними ласково, короче, все меня успокаивало и даже начинало нравиться.

Утром мужчины наши уходили на работу, на какую-то стройку, а мы оставались на хозяйстве. Но вот то злое слово "свекруха" мешало мне как-то называть ее, а это становилось все необходимее и однажды, когда она похвалила мое имя, я стала рассказывать ей про Таис Афинскую и она, посмеиваясь, сказала: "А ты вот так и зови меня, донюшка, я Таисия, она Таис, здорово получается. Тебе это имя нравится?"

Так решила свекруха трудную для меня проблему и я стала называть ее Таисия, добавляя, конечно, отчество - Егоровна. Жизнь налаживалась. Какая она была улыбчивая, быстрая, как умела незаметно выполнять всю домашнюю работу, когда я просыпалась, завтрак ждал меня на столе, точно как дома, полы протерты до блеска, а огород прополот и Борька накормлен.

Мы садились на крылечко разговаривать и она, все посмеиваясь, рассказывала, как досталось ей в войну горького до слез с тремя пацанами, как работала она на лесозаготовках по воинской повинности, а ребятишки потеряли карточки на хлеб, а начальник вызвал ее с заготовок, поставил уборщицей в магазин и велел отдавать ей хлебные крошки с лотков, на которых привозили хлеб, добрый был мужик, царство ему небесное, чуточку, а поддержал мальцов, особенно малого, муженька твоего, он слабенький был.

Мое живое воображение рисовало все эти картины яркими красками и мир расширялся, наполнялся новыми ощущениями и понятиями. Все было хорошо и спокойно до случая.

Однажды утром свекровь разбудила меня и сказала:

- Дочушка, тут бабы за ягодами наладились, я хочу с ними сбегать в тайгу, может, и наберу ягодок вам. А ты сможешь Борьку накормить? Я там ему все в ведерке приготовила. Как?