Злыдня

— А еще наша Злыдня ловит кошек и варит из них суп!

Дворничиха Татьяна Петровна, она же Злыдня, заглянула за трансформаторную будку и увидела стайку малышни во главе с Вовкой Зайцевым.

Именно он, сделав страшные глаза, пугал приятелей очередной страшилкой о хромой Злыдне.

— Ну зачем же есть кошек, когда существуют глупые детишки! — Татьяна Петровна вышла из-за угла, и ребятня с визгом прыснула во все стороны.

*****

Татьяна Петровна знала, какое прозвище ей придумали во дворе. Иногда даже мрачно подшучивала над собой, глядя в зеркало:

— М-да, красотка я, однако. Одна нога короче другой, взгляд исподлобья, брови, как еловые лапы зимой. Настоящая Злыдня, и обижаться нечего... Пусть люди болтают, хорошо хоть в душу не лезут!

Она не слишком жаловала людей. Да и за что?! Единственный сын Пашка стыдился матери. Так и сказал ей перед свадьбой:

— Мам, я, конечно, очень благодарен тебе за все: вырастила, выучила, в жизнь подготовленным выпустила. Но только на нашу с Зоей свадьбу не приходи, сделай милость. Хочешь, потом посидим?

— Стесняешься? Ну что ж, понимаю! У Зойки родня мне не чета! Не приду, живите спокойно! И после свадьбы насиловать себя не надо! Будет желание меня увидеть — всегда жду. А вот из-под палки приходить, только потому что так положено, не стоит, — ответила Татьяна Петровна, и сын вздохнул с облегчением.

С момента свадьбы уже года три пролетело, а сын был у нее всего пару раз, да и то без Зойки.

Злыдня старалась гнать обиду, но та нет-нет, да пробиралась и шептала где-то в голове:

«Неблагодарные! Ты же не виновата, что такой уродилась. Матерью ты была хоть и одинокой, но хорошей! Где бы был твой Пашка, если бы ты всю себя работе и заботе не отдавала?!»

И тогда Злыдня молча ненавидела весь род человеческий...

Хмурилась на несмелые приветствия жильцов дома, находившегося в ее ведении. Зло махала метлой, разгоняя грязные осенние листья, или же с остервенением орудовала лопатой, расчищая снег. И наконец, устав и выплеснув злость, возвращалась домой.

Дома ее с недавнего времени встречала всепонимающая кошка Маруська, ласковая, рыжая, родная.

*****

Несколько месяцев назад Татьяна Петровна услышала мяуканье из заколоченного фанерой, подвального продуха.

— Что же за изверги тебя там замуровали? Я сейчас, потерпи, бедняга!

Она долбанула в хлипкую фанерку ломиком, которым недавно колола лед. Посыпались щепки, мяуканье стало громче. Еще пара ударов, она отложила лом и продолжила расширять дыру руками.

Рыжая, тощая кошка выбралась из темноты подвала и обессиленно рухнула у валенка Татьяны Петровны. Та подобрала страдалицу, засунула под куртку невесомое тельце.

— Ты чего это делаешь, Злыдня?! — раздалось за спиной. — Зря я, что ли, полдня эти окошки заколачивал?!

Татьяна Петровна обернулась. Кузьмич, работник управляющей компании, стоял над ней и грозно сжимал кулаки. Но Злыдня была не робкого десятка.

— Так это ты, живодер, животинку замуровал?! Да я тебя сейчас этим ломом отделаю! — она подняла с земли свое орудие и шагнула к Кузьмичу.

Тот попятился, поскользнулся, комично взмахнул руками и приземлился в сугроб.

— Ладно, хромоножка убогая, попомнишь ты меня! — Кузьмич вылез из сугроба и поковылял прочь.

Он, конечно, нажаловался начальству на неразумную Злыдню.

— Оштрафуйте эту сумасшедшую бабу! Я все заколотил, как вы велели! А она своим ломом мою работу попортила!

Но вместо того, чтобы покарать Злыдню, руководство повело себя странно.

— Что значит «все заколотил»? Кто тебя просил все заколачивать? По одному продуху с каждой стороны дома нужно было оставить! Так положено! Вот ведь, заставь дурака богу молиться! Татьяне Петровне благодарность нужно вынести за то, что она твои излишества убрала!

— Я ведь, как лучше хотел, — скис Кузьмич.

Но руководство только стукнуло кулаком по столу:

— Не надо как лучше! Надо, как положено!

И обиженный в лучших чувствах Кузьмич вышел из кабинета, затаив злобу. Но не на начальника. До него ведь не доплюнешь!

А на хромоногую Злыдню. На ней можно отыграться за то, что на него, заслуженного работника, накричали и даже кулаком по столу настучали!

*****

Татьяна Петровна о глубокой обиде Кузьмича не ведала. Удочерила найденную в подвале кошку. Отмыла, откормила и нарекла своей лучшей подругой. Было за что.

Ведь только Маруська всегда была рада видеть Татьяну Петровну, только она слушала о том, как тоскливо и тяжело на душе бывает у той. И умела одним прикосновением рыжего хвоста сменить горькую пустоту в душе на легкую улыбку.

Не знала Татьяна Петровна, что Кузьмич за спиной у нее распускал злые слухи. Рассказывал жильцам небылицы, и те внимательно слушали.

Потому как язык у Кузьмича был подвешен хорошо, расположить к себе людей он умел, в отличие от хмурой Татьяны Петровны. В самых разных квартирах он бывал частенько, так как по причине глубокой оптимизации трудился и сантехником, и плотником, и слесарем, и электриком.

— Да вы на все руки мастер, Георгий Кузьмич! — восхищались жильцы и совали купюры ему в карман.

— Приходится! — довольно улыбался Кузьмич. — Только вот начальство не ценит! Им больше наша дворничиха по душе. А она ведь не в себе тетка. Правда-правда! Я же ее тут за форменным вредительством застал!

Жильцы делали заинтересованные лица.

— Взламывала окошки подвальные. Вы представляете, я заколотил, а она их ломом! Я ей говорю: что же ты творишь, Злыдня! А она хохочет, как безумная, и дальше ломает!

Пусть, говорит, коты в подвалах плодятся и размножаются! Я, говорит, кошек больше людей уважаю!

— Так надо же руководству жаловаться! — хватались жильцы за голову.

— Жаловался! — Кузьмич делал страшные глаза. — Не могут они никак на нее повлиять. Инвалид, говорят, не имеем права уволить! Вот так вот! Так что, одна надежда на вас, уважаемые! Может, вас начальник послушает!

Жильцы возмущенно кивали, сочувствовали трудолюбивому Кузьмичу, кляли ненормальную дворничиху. Но вот, правда, жаловаться на нее не спешили...

А вскоре уже и детишки выдумывали всевозможные байки про Злыдню.

*****

Татьяна Петровна, конечно, знала об этом. Но не придавала глупым сплетням значения. Кузьмича это раздражало. Очень уж хотелось досадить противной Злыдне. Тогда он придумал хитрый план...

— Слушай, Михалыч, у тебя на участке бездомных кошек много? — поинтересовался он как-то у приятеля.

— Да есть маленько. А тебе зачем? Ты же вроде котов не жалуешь?

— Хочу бабу одну извести! А для этого нужны коты. Только самые что ни на есть никудышные: страшные, облезлые, злющие!

— Злющих иди сам лови! Я себе не враг.

И Кузьмич пошел. Добыл переноску, нарезал сосисок и отправился на охоту...

Спустя несколько часов и десяток царапин он отловил троих подходящих котов. Приволок ранним утром в свой подведомственный дом и бросил переноску с орущими котами на лестничной клетке между этажами.

— Орите, блохастые, орите громче! — напутствовал он узников. — Пусть людишки повыскакивают из квартир! А я тут как тут! Скажу, что это наша ненормальная Злыдня вас приволокла, чтобы в подвал выпустить!

Почему на лестнице бросила? Да позвонил кто-то, вот и отошла. Люди разбираться не будут! Я их уже достаточно подготовил! Пойдут и пожалуются, куда надо!

*****

Он сбежал вниз по лестнице и нос к носу столкнулся с Татьяной Петровной.

— Ты чего тут?! — опешил Кузьмич.

— Уборщицу подменяю! Да и какое тебе дело?! — Злыдня отодвинула тщедушную фигурку Кузьмича и вошла в парадную.

Страшный вой, раздававшийся сверху, встретил ее. Уже захлопали двери...

— Да что же это такое?! — возмущенные голоса неслись с разных этажей.

Татьяна Петровна поспешила наверх.

— Нужно вызвать службу отлова! Пусть увезут это! — к переноске стекались злющие жильцы.

— Не надо! — Татьяна Петровна ухватилась за ручку переноски. — Я сейчас унесу их!

— А вообще, чьих это рук дело?! Кто это у нас такой шутник?! — ругались жильцы.

— Есть у меня одно соображение... — буркнула Татьяна Петровна, но озвучивать, кого она подозревает, не стала.

Кряхтя, перекосившись на одну сторону, она доволокла тяжелую переноску до своей квартиры и призадумалась: что теперь делать с орущей троицей?!

— Вы их есть будете?! — послышалось от входных дверей.

Татьяна Петровна резко обернулась. В квартиру заглядывал первоклассник Вовка Зайцев.

— Да с чего ты взял?! — у Татьяны Петровны не было сил ругаться.

— Ну, не знаю... Ребята говорят, что вы специально кошек в подвале разводите, а потом едите.

— Ну и фантазия у нынешних ребятишек, — пробормотала Татьяна Петровна.

Она догадывалась, откуда ветер дует. Кузьмич, наверняка про нее чего-нибудь эдакого нарассказывал, а потом все обросло слухами и, пожалуйста — очередная страшилка готова.

— Нет, есть я их не буду. Я кошек люблю, поэтому хочу им помочь, только вот не знаю, как…

— А я знаю! — заулыбался Вовка. — Нужно волонтерам позвонить. Они заберут котиков. И дом им потом найдут!

— Да ты молодец! — просияла Татьяна Петровна. — Найду сейчас номер. Правда, с интернетом я не очень. Нужды не было!

— Да ерунда, сейчас я вам помогу! — воодушевился Вовка.

— А ты в школу не опоздаешь? — забеспокоилась Татьяна Петровна.

— Да до школы еще куча времени! Нас с мамой кошачий концерт раньше будильника поднял!

— А вот мне на работу надо! — спохватилась Татьяна Петровна.— Ну да ладно, опоздаю. Один раз в жизни можно!

*****

Котов волонтеры забрали. Повздыхали, посетовали на человеческую безответственность, но пообещали позаботиться об орущей троице.

Вовка, конечно, разболтал всем, как они спасали котиков. Жильцы поудивлялись, а потом и призадумались: может, не все то правда, что Кузьмич говорил о Злыдне.

Самого же Кузьмича Татьяна Петровна поймала во дворе:

— Слушай, ты, живодер, я даже представить не могу, чего ты хотел добиться, но судя по твоей кислой физиономии, у тебя ничего не получилось! Я тебя последний раз предупреждаю — прекращай измываться над животными.

Да и меня оставь в покое! А то я свой инвентарь об тебя пачкать не буду, пойду прямо к нашему руководству! Расскажу, как ты мзду с жильцов за каждую мелочь берешь! — пригрозила она.

Кузьмич хотел что-то ответить, но передумал. Терять доход не хотелось, да и про инвентарь Злыдня могла передумать. Так что злить лишний раз ее не стоило!

Впрочем, скоро Кузьмича и без помощи Татьяны Петровны уволили. Так как его жадность перешла всякие границы. И однажды кто-то из жильцов, вместо того, чтобы заплатить заломленную Кузьмичем цену, пошел и пожаловался на него.

Вскоре в управляющей компании его место занял другой работник. Сергей Иванович человеком был положительным, животных любил, предвзятого отношения к Татьяне Петровне не имел. И вскоре они подружились.

А однажды, к ней вернулся сын. Оказалось, что его замечательная жена нашла ему замену...

Он долго винился перед матерью. А Татьяна Петровна сидела на табуретке, слушала его извинения, поглаживала рыжую Маруську и думала, простить или нет...

— Ну, что скажешь, Марусь? Дадим Пашке второй шанс? — наконец спросила она у кошки.

Маруська глянула на Пашку зеленым глазом, спрыгнула, обнюхала его штанину и наконец, потерлась о ногу.

— Спасибо за доверие, Маруся! — Пашка смущенно погладил рыжую спину, потом посмотрел в строгие глаза матери: — Спасибо за шанс, мама!

Он не обманул их ожиданий.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО