Летний вечер медленно наползал на город, погружая дома в ещё прозрачные сумерки. Последний луч солнца махнул сияющим крылом, обещая вернуться утром со стаей своих собратьев.
В дворовой беседке сидели трое пацанов того возраста, когда детство ещё играет в пятой точке, но голос уже ломается, походка меняется, и так хочется побыстрее повзрослеть.
Давно сложившаяся компания весело обсуждала события прошедшего дня, разбавляя разговор глотками пива. Добрый сосед дядя Саша откликнулся на просьбу пацанов и купил им три бутылки хмельного напитка.
Они не часто баловали себя хмельным, так, с охоты да в жаркую погоду, ну, и, типа взрослые уже. Блажь, но пойди объясни это подросткам в переходном возрасте.
– Лёх, а ты как, решил с Машкой объясниться? – вдруг спросил друга Митя.
– А что? – поперхнувшись пивом и сразу став серьёзным, воззрился на него Лёха.
– Да ничё, просто я её вчера с Генкой из десятого «Б» видел, – ответил Митя.
– Где?
– Да возле супермаркета. Мило так беседовали, улыбались, – проинформировал друга Митя.
Настроение в компании резко изменилось. Лёха напряжённо цедил пиво, Пашка, взглянув на Митю, покрутил пальцем у виска. Тот пожал плечами в ответ, понимая, что сморозил глупость, затронув больную для друга тему.
В этот момент к беседке подбежал неизвестно откуда взявшийся щенок. Он явно был голодным и с надеждой смотрел на пакет чипсов в руках у Пашки.
Лёха, сидевший у самого выхода из беседки, увидев щенка, разозлился.
– Пшёл отсюда, – гаркнул он и поддал мелкого ногой.
Взвизгнув, щенок помчался прочь от злых людей. Чуть не попал под машину, въезжавшую во двор, шарахнулся от неё, и, совсем потерявшись от страха, забежал в куст и тихонечко заскулил.
Пацаны, наблюдавшие всю эту картину, замерли. Первым отмер Лёха. Он поставил на скамейку недопитую бутылку пива, поднялся, вышел из беседки и пошёл к кусту, под которым затаился щенок.
Пашка с Митей, не понимая, чего хочет друг, решили его остановить:
– Лёш, не лезь ты к нему. Он итак напуганный, мелкий же совсем, что с него взять, – идя за другом, тихо говорил Пашка.
Лёшка остановился, повернулся к Пашке и сказал:
– Ты за кого меня принимаешь? Я, что, похож на отморозка? – с явной обидой и злостью проговорил Лёха.
– Да, не, я не то чтобы, но ты ж завёлся, – оправдывался Пашка.
Развернувшись, Лёха подошёл к кусту, присел на корточки.
– Мелкий, не скули, всё будет норм, – сказал он, обращаясь к щенку, и протянул руку.
А тот вдруг лизнул её. Лёшка улыбнулся, схватил мелкого за шкирку, притянул к груди, и, вздохнув, сказал:
– Мамка меня убьёт, но мы это переживём.
– Лёш, ты чё, домой его решил забрать? – снова с «мудрой» мыслью выперся Митя.
– Мить, отвалил бы ты, а? Со своими «глубокими» вопросами, – отбрил его Лёха и пошагал домой.
Лёшка жил с мамой в двухкомнатной квартире. Отец ушёл из семьи, когда мальчику было три года. Мать, оставшись с ребёнком на руках, сама ещё практически двадцатичетырёхлетний ребёнок, сумела собраться, не раскисла, не запила, не ударилась в поиски нового мужа.
Лена души не чаяла в сыне. Добрая и рассудительная, она не упала духом, работала, водила сына в сад, занималась домом.
Единственное, что удручало Лёху – мать категорически не разрешала ему завести домашнее животное. Даже на хомяка не согласилась.
Не сказать, что она не любила кошек, собак, хомяков. Нет. Лена просто понимала, что в том напряжённом ритме жизни она просто не вытянет ещё и заботу о животном.
Да и со средствами у них было непросто. Бывший муж платил алименты нерегулярно, зарплата у неё была обычная для провинциального городка.
Благо, родители немного помогали, но и у них много лишнего не было. Да и Лена другой раз не жаловалась им, чтобы мама не волновалась, а отец не бурчал.
Войдя в прихожую, Лёшка зашептал щенку на ухо:
– Улыбайся, мелкий. Нам сейчас такого наговорят, а ты улыбайся, хвостиком виляй, и глазки, глазки пошире…
Лена вышла в прихожую, намереваясь поругать сына за долгое гулянье. Она ждала его в десять вечера, он обещал, что не задержится, и не сдержал обещание.
С начала переходного возраста сына Лена пыталась сохранить их доверительные отношения, но Лёшка начал взбрыкивать, не в силах бороться с гормональными штормами.
Увидев на руках сына щенка, Лена оторопело спросила:
– Лёш?
– Мам, я виноват перед ним. Пожалуйста, не гони нас, – сделал он глаза пошире и улыбнулся.
– Смотри-ка, и его научил уже. Улыбается, глазки выпучил, хвостом виляет, – хитро прищурившись, молвила мама.
Спустя месяц в парке можно было увидеть весёлую компанию подростков, самыми обаятельными в ней были две фигуры: стройная, рыжая хохотушка Машка и пушистый бело-чёрный Лаки.
Одна забавно подпрыгивала, заливалась смехом, бросала палочку, другой звонко лаял, тоже забавно подпрыгивал, беря старт и уносясь за палочкой.
А вслед за ними, вокруг них, рядом с ними шли три пацана, три друга. Лёшка смотрел на щенка и девчонку любящими глазами, Пашка суетился, следя за порядком. А Митька, Митька толкал Лёху в плечо и шептал ему на ухо:
– А вот если бы я не спросил, ничего бы и не случилось. А ты говоришь мои вопросы не глубокие. Видал чего с глубины вытянули, – и радостно рассмеялся.
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Свежие комментарии