По весне, уже было более-менее тепло, полетели мы на охоту. Мы, это я, Юра и Коля. Палатка,
рюкзаки, спальники, В общем все как у взрослых. Выбросили нас на небольшом
полуострове, с одной стороны которого примыкала сопка, а с другой огибала
скованная льдом река. Поставили палатку, растопили печку, шулема наварили. Ясно,
ноль пять открыли, сидим, обедаем.
Прошел день, но ни кря-кря, ни га-га, ни даже ква-ква не услышали. Ниче, успокоил всех Юра,
залезая в спальник, с утра птица попрет, как голодный в харчевню. Кое в чем он
оказался прав, с утра поперла. Но не птица. Из за аномально теплой погоды попер
лед на реке. Вы когда ни будь видели, как вскрывается узкая река с
двухметровым льдом? Нет? Значит так.
Никакого оглушающего треска ломающегося льда нет. Так, трещит понемногу, громко
конечно, но далеко не Рамштайн. И вот лед тронулся. Льдины все разного
размера поворачиваются вокруг своей оси и естественно места им между берегов не
хватает. Что происходит? А происходит то, что масса льда напираемая сзади
начинает выталкивать крайние льдины на берег. Льдины, толщиной два метра, как
огромные белые рептилии выползают на крутые берега и направляются в тайгу. Сзади
их уже подталкивают новые льдины, за ними еще и еще. Никакой суеты никаких
резких движений. Медленно, не ощущая преград, они ползут на берега, срезая
деревья как нож морковку. Мощь стихии завораживает. Мы с открытыми ртами
смотрели на это ледяное представление, пока кто то не обернулся назад.
Да-а-а, а Архимед то совсем был не дурак. Ой, не дурак он был. Потому, что вода вытесненная
сотнями тонн льда начала искать себе другой путь. И она его нашла. Видно с ее
точки зрения, это было лучшее место и она радостно зажурчала вдоль берега через
наш полуостровок, отрезая его от суши.
- А ведь это писец – раздалось пророчество Юры.
- Угу – подтвердил Коля – писец в полном его обличии.
Я ничего не сказал. Только молча наблюдал как вокруг нас
поднимается вода, а мы, как Робинзон, Пятница и их шелудивый попугай стояли
посереди уже острова и разевали клювы.
- Ули стоим?!! – заорал кто-то – сваливать надо!!!
И точно, вода прибывавшая на глазах подсказывала, что сваливать действительно надо. Причем
чем быстрее, тем лучше. Со скоростью застигнутых рассветом тараканов мы в один
миг разобрали палатку, собрали вещи и покидали все в резиновую лодку. Место в
лодке не осталось, но оно и не нужно было, поскольку при таком течении
переправляться в лодке было равносильно самоубийству. Коля, как самый высокий
столкнул лодку с берега и попер ее на другую сторону шагая рядом. Ну, шагая это
громко сказано. Перебирая ногами как птенец в масляной луже он шел поперек
течения успевая во время остановиться, чтобы пропустить перед собой льдину. Видно
в новое русло река выталкивала не такой толстый лед, потому что толщина льдин
там не превышала одного метра. Вторым, почти налегке, пошел Юра. А спустя
некоторое время и я шагнул в уже порядком поднявшуюся воду. Вот тут-то я
впервые пожалел, что мой бараний вес уже несколько лет держится на одном
уровне. Любая мало-мальски достойная льдина толкала меня в бедро и стаскивала
на пару метров вниз. А вниз было нельзя, поскольку там сходились оба рукава
реки образуя бурное течение.
- Серегаааа!!! – раздался с берега вопль. Я повернул голову
и тут же пополнил реку парой литров сторонней жидкости. И было от чего. Не
спеша, цепляясь за дно на меня надвигался айсберг на вершине которого сидела
чайка и с интересом патологоанатома смотрела на меня.
- Рули ннаа, пернатая!!! – взвизгнул я начиная понимать
чувства капитана Титаника. Чайка переступила с ноги на ногу, прищурила глаз но
курс не изменила.
- Лови! – раздался крик и с берега в меня полетела
сучковатая палка.
- Поймал! – заорал я когда палка оказалась у меня в руках.
Честно говоря, стоя посереди реки с дубьем в руках я не представлял себе, как
оно мне поможет. Ну если только по кумполу себе врезать, чтобы долго не
мучиться.
Я продолжал стоять с этой палкой, ощущая себя гаишником с
хрустальным хреном в руках посереди перекрестка, а друзья на берегу что то
пытались мне сказать и показать, но посреди реки хруст льда не позволял
услышать умные мысли с берега.
- Не слышууу! – заорал я – повторитеее!
И они повторили.
Спасибо, друзья, прошептал я и слеза благодарности скатилась по щеке, когда Юрка с аналогичной
дубиной в руке и выражением лица студента-гинеколога на практических занятиях
ткнул этой палкой в Колину сторону. На что тот, взмахнув руками, с трагический
миной и крестьянской грацией, начал приседая плавно обходить Юрку, не забывая
при этом делать руками загадочные пасы.
- Балеруны хреновы! – ругнулся я, меня сейчас расплющит, а
они там мертвого лебедя репетируют.
Мне уже стало совсем тоскливо, да и льдина с чайкой приблизилась на критичное расстояние. А на
берегу один актер-недоучка продолжал тыкать палкой в сторону второго, который
глядя недобро на меня грациозно огибал товарища. Наконец я понял язык жестов. Я
понял!!! Идиоты!
Уперевшись палкой в льдину и немного изменив ее курс я с радостью заметил как она начала огибать
(ай, Коля, сцуко, как натурально то изображал льдину!) меня. Чайка, жаждавшая
жертв, с досады нагадила на льдину и расправив крылья полетела. В зад ей
вращаясь врезалась уже не нужная мне палка. Ну теперь фигня дело, я вытер пот и
не обнаружив на горизонте подобных айсбергов, смело но очень осторожно и не
спеша поковылял к берегу не забывая боковым зрением контролировать проплывающие
объекты. Льдина. Эту пропустим перед собой. Бревно. Пусть сзади плывет. Еще
одно. Поняв, что не спереди не сзади я его пропустить не успеваю, я встал к
нему, извините, задом и раскорячил ноги в надежде, что этот топляк проплывет
между ними. Как я и рассчитал, он проплыл. Но не весь. Удар под коленки был не
то, что бы сильным, но в купе с неслабым течением сделал свое дело. Удивленно
крякнув я оседлал мокрую древесину, под коленки уперлись толстые сучки, которыми
бревно и врезалось в меня. Притонув под моим весом топляк зацепился ветками за
дно и начал плавно разворачиваться вокруг них. Друзей на берегу била истерика.
Я конечно понимаю, им смешно, а я тут, как ковбой на осле, держусь за него и
пукнуть боюсь, чтобы в воду не свалиться.
Наконец береговые спасатели посовещавшись кинули мне веревку. С пятого раза я ее поймал. Зная
свою хроническую везучесть я сразу запретил им привязывать к концу веревки что ни
будь тяжелое. Понятное дело, веревку с грузом поймать легче, но из за
упомянутой везучести я бы точно поймал ее лбом. Сделав петлю и зацепив ее на
кисти я дал отмашку. Веревка натянулась. Топляк сидел крепко. Натяжение
возросло. Бревно не поддавалось. И тогда они дернули.
Бл…я, да если бы я смог предугадать их действия, я бы на карачках по дну дошел, целее был бы. Я и
с бревна мог бы спрыгнуть, но и так мокрый до пояса, я не хотел вымокнуть весь.
Два здоровенных лба рванули веревку, на конце которой вымпелом болталась моя
легкая тушка. Как непереваренный желудь из медвежьей задницы, я стартанул с
бревна и устремился к берегу параллельно воде. Юрка с Колей не отпуская веревку
бежали от берега в лес, а я едва касаясь воды летел за ними. Какие нна льдины?
Их я крошил в ледяную крошку своим хлебальничком. Все встретившееся на моем
пути не имело шансов уцелеть. Чайка сделав круг вернулась, видимо в надежде что
меня все таки приложило об льдину, но увидя реинкарнацию бетмена она разинув
глаза и раззявив клюв зашептала – "свят, свят, свят..." и не
оглядываясь рванула к горизонту. До берега меня дотянули. Обсушили. Налили.
И больше ни разу, несмотря на мои настоятельные просьбы, я не увидел в исполнении этих двух
серьезных людей танец который они исполнили на берегу – "Похмельный Д’Артаньян
против мертвого лебедя".
Свежие комментарии