Как я провела лето..(стырено....может кто не читывал)

В 13 лет я была на редкость некрасивым ребенком: очень худой прыщавый червяк

с большой головой и кривыми зубами. Моя мама меня стеснялась и весь

пубертатный период старалась держать меня подальше от родных и знакомых, на

все лето отправляла меня в пионерский лагерь. Пионерский лагерь состоял из

бараков с детьми, домика администрации и четырех туалетов.

Туалеты состояли

из кирпичной будки, ямы, закрывающего эту яму деревянного настила с дырками

и говна с хлоркой. Говно с хлоркой воняли, поэтому туалеты предусмотрительно

строили далеко от жилых помещений и обсаживали их кустами.

Девочки долгое время думали, что я мальчик.  В общем, со мной не дружили.

В ту роковую ночь полуночный понос стал моим единственным товарищем.

Поносил весь лагерь: зеленые фрукты, немытые руки повара и

всякое дерьмо, которое жрали пионеры с голодухи делали свое дело. Дырки в

тубзике были обгажены расстроенными желудками четырехсот человек и девочки

ходили срать парами: одна гадит, другая светит фонарем, чтоб первая не

вляпалась в продукты распада предшественниц. Мне никто не хотел светить

фонарем, поэтому в ту ночь я высирала солянку в гордом одиночестве; в

тусклом свете фонаря были видны только очертания, и, сидя над дырой, я

смирилась с тем, что уже вляпалась в чье-то скользкое говно. Неожиданно

какая-то тень метнулась прямо на меня, я заорала, резко дернула

неустойчивым туловищем, ноги проехались по чьему-то поносу и я вошла в очко

как хорошо смазанная гильза. Фак! Летучая мышь загнала меня по пояс в кучу

дерьма, над головой смутно виднелась очко, если кто-нибудь сейчас придет

гадить, то положение мое ухудшится.

Надо выбираться!

Через полчаса, пыхтя и шепотом ругаясь матом, я дотянулась до

очка руками: это, блин, было сложно - все твердые опоры были скользкими, как

суки! Ухватившись за края дыры, я подтянулась и высунула башку: от свежего

воздуха закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только

волей к свободе. Подтянулась еще и оперлась на локти: нужно за что-то

ухватиться, чтоб не соскользнуть. Все вокруг было склизким, зацепиться можно

было только за поперечную деревянную балку в полуметре от меня, я с

остервенением пыталась до нее дотянуться, шипя от напряжения:

- Ну! Иди же сюда! Дай, я до тебя дотянусь!..

Вдруг меня ослепила вспышка света, потом какой-то не то вздох, не то стон, и

глухой стук - я пересрала и свалилась обратно. Еще полчаса - и я снова над

очком. Так. Тянемся .Есть! Я схватилась за перекладину и вылезла на

бетонный пол еле дыша от счастья. Отдышавшись, решила переть к реке

отмываться. Метрах в пяти от тубзика валялся директор, рядом с ним

валялся разбитый фонарь - сдох что ли? Я пошла на речку, отмылась как

смогла, а потом позвала людей: может и не сдох еще, спасти можно.

Утром нам сказали, что у директора случился удар, вернулся в

лагерь он только под конец смены. Говорить он не мог, сидел весь день на

веранде и ему нравилось, когда к нему ходили дети. Я навещала его часто, он

меня особенно любил - ведь именно я тогда позвала к нему людей.

На следующий год мы узнали, что перед смертью директор

ненадолго пришел в себя. Он сказал, что в ту ночь он обходил территорию,

случайно услышал странное пыхтение в туалете и открыл дверь. На него из

зловонной дыры лез адский говняный лупоглазый червяк, тянул к нему щупальца

и шипел:

- Ну-у-у Иди же сюда-аааа . Дай, я до тебя дотянууусь!..

За лупоглазую обидно, конечно.