Дело происходило в одном южном российском порту. Среди моряков этот
порт славится своими ментами и комарами. Комары, как ни удивительно,
в тех местах добрые, не кусаются, но их много… их очень много… их
мириады. Они слетаются на свет, облепляют пароход, лезут во все
щели… в общем ужас.
Ментов там значительно меньше, но лучше бы уж комары были злые. Эти
серые создания природы сбиваются стайками у проходной порта и горе тому
моряку, который попадет в их лапы, высосут всю кровушку, вплоть до
последнего зеленозадого президента.
Остальным портовым властям до ментов, конечно, далековато, но кротостью
нрава и застенчивостью они также не отличаются и если подворачивается
случай прочистить карманы моряков, они от него не отказываются.
Посещение парохода комиссией, в составе портовых властей, обычно
сводилось к высиживанию яиц в течение полутора часов, небольшой
прогулке с умным видом по пароходу и проверке документов на вкус, цвет,
запах и прочие ошибки, а также поглощению в невероятных количествах
бутербродов.
С некоторых пор пограничники взяли привычку проводить досмотр судна с
собакой, я уж не знаю, на что она была натренирована, то ли на
наркотики, то ли на оружие, то ли на незаконных эмигрантов, в любом
случае, все вышеперечисленное, найденное на пароходе, особых радостей
не сулило.
И вот, в один из жарких летних дней, когда под ногами плавился асфальт,
а на асфальте плавились мозги, на нашем пароходе появилась комиссия,
дабы открыть нам границу. Жара усугублялась еще и тем, что из-за
вышеупомянутых комаров на судне было задраено все, что можно задраить.
За погранцами тянулась огромных размеров овчарка, покрытая толстым
слоем густой шерсти, глаза у собаки были грустные, а язык свешивался
до самого пола, по всему было видно, что это не самый лучший день в
ее жизни.
Покончив с документами, переведя при этом кучу салфеток на протирку
лысин, погранцы поползли проверять судовые помещения. Делали они это
формально, но мимо провизионки не могли пройти никак, и тут собаку
будто кто-то подменил, она ожила, глаза засветились, и она с
радостным визгом начала бросаться на большую металлическую дверь с
висячим замком. Погранцы тут же встали в стойку, лица посерьезнели и
мы поняли, граница на замке, пока на страже Родины сержант Карацупа и
его собака, а собака тем временем аж заливалась лаем от радости,
повар скорее наоборот, заливался холодным потом, несмотря на жару.
Погранцы послали за капитаном и приготовились составлять акт, по их
виду было понятно, что поблажек ждать не придется.
На робкий вопрос о том, что может она на мясо среагировала, был дан
короткий как пуля ответ - она дрессированная и такая реакция может
означать только одно…
Капитан спустился, повар трясущимися руками открыл замок, погранцов аж
трясло от нетерплячки - наконец-то, попались…
Собака, даже не дождавшись, когда полностью откроют дверь, влетела в
помещение, которое оказалось холодильной камерой и со счастливейшим
выражением морды лица растянулась на покрытом инеем полу…
порт славится своими ментами и комарами. Комары, как ни удивительно,
в тех местах добрые, не кусаются, но их много… их очень много… их
мириады. Они слетаются на свет, облепляют пароход, лезут во все
щели… в общем ужас.
Ментов там значительно меньше, но лучше бы уж комары были злые. Эти
серые создания природы сбиваются стайками у проходной порта и горе тому
моряку, который попадет в их лапы, высосут всю кровушку, вплоть до
последнего зеленозадого президента.
Остальным портовым властям до ментов, конечно, далековато, но кротостью
нрава и застенчивостью они также не отличаются и если подворачивается
случай прочистить карманы моряков, они от него не отказываются.
Посещение парохода комиссией, в составе портовых властей, обычно
сводилось к высиживанию яиц в течение полутора часов, небольшой
прогулке с умным видом по пароходу и проверке документов на вкус, цвет,
запах и прочие ошибки, а также поглощению в невероятных количествах
бутербродов.
С некоторых пор пограничники взяли привычку проводить досмотр судна с
собакой, я уж не знаю, на что она была натренирована, то ли на
наркотики, то ли на оружие, то ли на незаконных эмигрантов, в любом
случае, все вышеперечисленное, найденное на пароходе, особых радостей
не сулило.
И вот, в один из жарких летних дней, когда под ногами плавился асфальт,
а на асфальте плавились мозги, на нашем пароходе появилась комиссия,
дабы открыть нам границу. Жара усугублялась еще и тем, что из-за
вышеупомянутых комаров на судне было задраено все, что можно задраить.
За погранцами тянулась огромных размеров овчарка, покрытая толстым
слоем густой шерсти, глаза у собаки были грустные, а язык свешивался
до самого пола, по всему было видно, что это не самый лучший день в
ее жизни.
Покончив с документами, переведя при этом кучу салфеток на протирку
лысин, погранцы поползли проверять судовые помещения. Делали они это
формально, но мимо провизионки не могли пройти никак, и тут собаку
будто кто-то подменил, она ожила, глаза засветились, и она с
радостным визгом начала бросаться на большую металлическую дверь с
висячим замком. Погранцы тут же встали в стойку, лица посерьезнели и
мы поняли, граница на замке, пока на страже Родины сержант Карацупа и
его собака, а собака тем временем аж заливалась лаем от радости,
повар скорее наоборот, заливался холодным потом, несмотря на жару.
Погранцы послали за капитаном и приготовились составлять акт, по их
виду было понятно, что поблажек ждать не придется.
На робкий вопрос о том, что может она на мясо среагировала, был дан
короткий как пуля ответ - она дрессированная и такая реакция может
означать только одно…
Капитан спустился, повар трясущимися руками открыл замок, погранцов аж
трясло от нетерплячки - наконец-то, попались…
Собака, даже не дождавшись, когда полностью откроют дверь, влетела в
помещение, которое оказалось холодильной камерой и со счастливейшим
выражением морды лица растянулась на покрытом инеем полу…
Свежие комментарии