Угон

Очень заскучал перед аттестацией инспектор ГИБДД капитан Николай Мякинький. Приходилось всего сторожиться – вдруг кто напишет заяву вышестоящему начальству о его некорректности по отношению к водителям или, не дай Бог, о попытке взять взятку? Все, прощай любимая работа. И Мякинький, сдерживая себя на службе от совершенно обычных в другое время, а сейчас считающихся низменными, поступков, аж извелся весь. Похудел даже, оставив в себе от прежних ста всего семьдесят килограммов, и его родная фамилия перестала ему идти – стал он весь какой-то изломанный, угловатый, не мякинький, в общем уже, а тверденький. Но тут с ним такое случилось такое, что он оторвался, наконец, по полной… Но все по порядку. Приехал Николай домой вчера во внеурочное время – жезл свой полосатый забыл. А какой инспектор ГИБДД без жезла? Так, мент обычный, только в голубой фуражке. Ну, открывает он квартиру своим ключом, находит свой жезл – завалился за обувной шкафчик, и видит: тут что-то не так. А, вот что – туфли не его в прихожей стоят. Дорогие такие, блестят как светоотражающие полосы на его форменной тужурке. Ну, Мякинький сразу в спальню. А там его жена с каким-то хлыщом, в их супружеской постельке кувыркаются! - Так! – злорадно сказал инспектор, похлопывая жезлом, как дубинкой, по ладошке. – Нарушаем, значит? На чужой машинке катаемся? Ну, жена его, как полагается в такой ситуации, в крик, в слезы: «Коленька, ты не так все понял! Верь мне, а не своим глазам! Это мы с товарищем по работе зашли. Он хочет такую же кроватку домой купить. Попросил меня показать, как она работает». - Помолчи! – рыкнул на нее инспектор. – Ты здесь вообще как транспортное средство. А оно, как известно, не разговаривает. Разве что иномарки некоторые. А ты-то отечественная! И обращается к этому, который рядом с его женой лежит, одеяло на нос натянул. - У тебя права на нее есть? - Не… нету! – вякает тот. - Может, ты по доверенности на ней… того… ездишь? - И доверенности нету… - Ага! – с пугающим спокойствием сказал капитан Мякинький. - Значит, будем квалифицировать это как угон. Под протокол, значит. А это, гражданин водитель, уже совсем другая песня. Вернее, не песня даже, а статья. Уголовная! - Коленька, может, по первому разу обойдешься предупреждением? - пискнула жена. – Это все же мой коллега по работе, и даже начальник отдела, Виктор Сергеевич Якушев… - Тебя никто не спрашивает! – рявкнул на жену Мякинький. – Вали вон на штрафплощадку, на кухню то есть! Жена инспектора, прихватив халатик, тут же выскользнула из спальни, от греха подальше. - Таким образом, корячится тебе, уважаемый, срок – от трех до семи лет! – продолжил грузить несчастного «угонщика» инспектор. - Так что составим-ка мы сейчас протокольчик… - А это… - кашлянул «товарищ по работе» его жены Якушев Виктор Сергеевич. – Без протокола никак нельзя? - Никак, - твердо сказал Мякинький. – Я на тебе премию хорошую могу заработать. А мне сейчас деньги нужны будут. Новую жену… то есть, новую машину себе хочу купить. Моложе и красивше. А в ту, которую ты у меня угнал, я уже не сяду. Принцип у меня такой. - Коленька-а-а-а! – в голос заревела за дверью кухни жена инспектора Мякинького. – Я больше не буду-у-у! - Конечно, не будешь, - согласился Мякинький и, поправив кобуру с пистолетом, с прищуром уставился на торчащую из-под одеяла голову. Голова виновато отвела глаза в сторону. Потом насмелилась и спросила: - А позвольте поинтересоваться, каков размер предполагаемой премии? - Ну, уж никак не меньше моего оклада! – гордо сообщил Мякинький. - А если две таких премии, но от меня? – осторожно стал прощупывать почву под ногами неподкупного инспектора начальник отдела Якушев Виктор Сергеевич, так неудачно зашедший к своей коллеге в отсутствие ее мужа. - Хм, две…- задумчиво почесал подбородок инспектор. - Кстати, угон-то осуществлен с проникновением в чужой гараж… - Я сейчас, сейчас, – заторопился Якушев, высвобождаясь из одеяла. – Вы, пожалуйста. отвернитесь, пока я оденусь и покину вашу… ваш гараж. Одевшись, Якушев вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник. - Так на чем мы с вами остановились? Сколько премий я вам должен компенсировать? - С учетом отягчающих обстоятельств, нанесенного мне морального ущерба – никак не меньше пяти, - навскидку оценив содержимое бумажника Якушева, подвел окончательный итог Мякинький. – То есть семьдесят пять тысяч рублей. Можно в долларах… А увидев изумленно вскинутые брови Якушева, Мякинький жестко добавил: - Торг здесь неуместен! - Нет, я в том смысле, что вы это - серьезно? – торопливо спросил Якушев, расстегивая бумажник. - Это в самом деле пять ваших окладов? - Округленно, - туманно сказал Мякинький, стесняясь размеров оплаты своей столь серьезной и значимой для страны должности. – Да, если ты добавишь еще пару окладов, можешь забрать с собой и угнанное тобой транспортное средство…Отдаю! - Коля-я-я! – опять завыла за кухонной дверью жена Мякинького. – Ну как ты може-е-ешь! - Ладно, - смилостивился инспектор, пересчитывая деньги. – Пусть остается. Я ее вечерком раскидаю, снова соберу – может, и сгодится еще. Ну, а ты иди, Якушев, иди. И помни: еще раз попадешься на угоне чужой ба… машины то есть, уже так легко не отделаешься! И инспектор ГИБДД, капитан еще милиции Николай Мякинький, на всякий случай надежно заперев квартиру с оставленной в ней кающейся женой и морща губы улыбкой маньяка, временно удовлетворившего свою неистощимую похоть, отправился на службу. Сегодня он мог без ущерба для нервной системы отказываться от предлагаемых ему нарушителями ПДД взяток…