Очкарик

Она работала в Мак Дональдсе. По ночам. Зарабатывала себе на обучение в университете.

Её папа был обычным работником на заводе и не мог себе этого позволить.

Платили нормально, и единственная проблема была в том, что не было времени выспаться, но... Что поделать?

Иногда она позволяла себе выходные. И тогда спала весь день после занятий и практики в университете.

Вот там, в Мак Дональдсе, она и увидела его...

Очкарик. Обычный ботан, как теперь принято говорить. Почему она обратила на него внимание? А очень просто. Он учился на том же факультете, и даже на том же самом курсе. Четвёртый курс. Хирургия.

Он очень старался. Но всё валилось у него из рук на работе в Мак Дональдсе, и все над ним смеялись. Его так и прозвали – Очкарик.

— Опять очкарик всё уронил!

— Опять очкарик перепутал заказы!

Его не увольняли только потому, что он был безответным и послушным. Очень старался и всегда улыбался. Не отвечал на окрики, оскорбления и насмешки. Только вздыхал тяжело и продолжал работать.

Она обратила на него внимание во время одного перерыва, когда они могли перекусить. Тут же, приготовленными булочками с гамбургерами.

И она заметила, что он съедает булочку, а котлету откладывает. Потом идёт, собирает мясные объедки…

И тогда что-то тяжёлое ударило её в сердце. Она вспомнила, как они с младшей сестрой доедали остатки пиццы в пиццерии, когда отец болел и у них совсем не было денег.

Неужели он собирает это для своей семьи? — подумала она.

Но он всегда выходил после еды на улицу, и она последовала за ним...

Очкарик пошел в дальний угол двора, присел на корточки, и тут же его окружили голодные кошки и несколько собачек. Они тёрлись об него и, вставая на задние лапки, толкали своими головами. А он гладил их и кормил сэкономленным обедом.

Она стояла и смотрела на все это под моросящим дождиком. Капли текли по её лицу. И почему-то были солёными...

На следующий день она отломила половину своего гамбургера и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

— Это тебе, но... Я хочу, чтобы ты съел сам.

С этого вечера они вместе кормили котов и собак. Она узнала о нём кое-что: он ушел из дома, потому что его родители были против выбранной им профессии. Они хотели, чтобы он стал дипломатом.

— Поэтому я теперь живу, учусь, зарабатываю... Сам. Не хочу брать у родителей денег.

Она посмотрела на него совсем другим взглядом. Один. Совсем один. И даже позвонить некому, а поэтому, они стали всё время перезваниваться, и вскоре уже не представляли себе, что может быть иначе.

— Я нищий, — говорил он ей. — А ты такая красивая, добрая и заботливая. Зачем тебе такой, как я? Ты можешь выбрать себе богатого, красивого, перспективного...

На что она смеялась и отвечала:

— А я уже выбрала. Самого красивого и хорошего!

И, сняв с него очки, целовала в нос. И они смеялись…

*****

Через несколько месяцев, однажды поздно вечером, ему сказали, что снаружи его ждёт один мужчина. Хочет поговорить. Он испугался, что это приехал отец. И сейчас будет уговаривать его бросить обучение, но...

Это был другой, совершенно незнакомый ему человек.

— Я отец Джессики, — сказал он и протянул руку. — Она очень много рассказывала мне о тебе. Я рад за неё. Она очень хорошая девочка.

— Я знаю, — начал оправдываться Очкарик.

Он пытался объяснить мужчине, что у него серьёзные намерения и он очень любит его дочь, но мужчина прервал его и объяснил, почему он тут:

— У Джессики скоро день рождения, и я... Я хочу сделать ей подарок. У меня всего тысяча долларов. И я хотел бы купить ей какую-нибудь старенькую машинку, но совершенно ничего не понимаю в этом. Ты не мог бы пойти со мной и помочь выбрать?

— Разумеется, — ответил Очкарик. И продолжил: — Тысяча долларов, говорите? Я посмотрю, что можно с этим сделать...

Через неделю он поздравил её, вручив большой букет цветов.

— Лучший подарок в моей жизни! — сказала она и поцеловала его.

А вечером её вызвали на улицу, на стоянку – отец позвонил и попросил подойти туда. Она вышла и увидела: её отец и Очкарик стоят возле старенького форда.

— В чём дело? — улыбнулась она им. — Не знала, что вы знакомы. Давно хотела вас познакомить.

— Я хочу сделать тебе подарок, — сказал отец. — Машину...

Она радостно засмеялась и обняла его.

— Но у меня была всего тысяча долларов, — продолжил он извиняющимся голосом.

— А она мне нравится. Очень нравится! — сказала Джессика, глядя на старенький форд. — Я так давно мечтала о своей машине. Спасибо, папочка! Спасибо, мой родной!

Она обнимала папу и целовала его. Но дверь форда почему-то не открывалась...

— Ключи у него, — сказал папа. — У твоего жениха.

— С Днём рождения, любимая, — сказал Очкарик и, вытащив из кармана ключи, передал ей.

Она попыталась открыть ими старую машину, но ничего не получалось. Тогда она с удивлением посмотрела на жениха.

— Потому что, — сказал тот. — Мы подарили тебе совсем другую машину.

И указал на шикарный мустанг кабриолет, стоящий рядом с фордом.

— О Господи! — воскликнула она. — Не может быть! Но как? Как?!

— Я никогда не просил у родителей денег, — ответил Очкарик. — Но для подарка тебе...

— А это мой, — сказал отец и, вытащив из кармана тысячу долларов, передал ей.

Она плакала от счастья и обнимала двух мужчин, которые её любили.

— Но только одно условие, — продолжил Очкарик. — Мои родители очень хотят увидеть девушку, которой я сделал такой подарок. Завтра вечером мы все вместе едем к ним в гости…

*****

На ней было старенькое, перешитое при помощи сестры, платье, а на папе дешевенький костюм, который сидел на нём, как мешок...

Они подъехали к большим витым воротам. Это был въезд в парк. Ворота открылись, и они поехали по длинным аллеям. Она страшно удивлялась, да и отец смотрел вокруг, широко раскрыв глаза от изумления.

Они ничего не успели спросить, потому что из-за высоких деревьев вдруг показался...

— Замок! — ахнула она. — Настоящий замок!!!

И действительно, это был хотя и небольшой, но вполне себе замок.

— Ты никогда не говорил об этом, — сказала она жениху.

— Потому что всегда чувствовал себя тут одиноко. Будто в тюрьме, — ответил он...

В центральной зале горели свечи и играла тихая музыка. Глен Гульд исполнял фуги Баха.

На длинном, накрытом белоснежными скатертями, столе, сверкали бокалы из хрусталя, фарфор и множество приборов, которыми ни она, ни её отец не умели пользоваться...

Впереди стояли они, родители Очкарика. Мать в длинном, вечернем и очень дорогом платье и отец в чёрном строгом костюме. И бабочке.

Они представились и сели за стол.

Молодые смеялись, и Очкарик объяснял своей невесте, какими приборами что есть. Его мать холодно наблюдала за происходящим и, наконец, спросила:

— Где вы познакомились, позвольте поинтересоваться?

— На работе в Мак Дональдсе, — ответила Джессика.

— А вы учитесь? — опять спросила мать жениха.

— На том же факультете, что и он, — кивнула она на Очкарика.

— Вот как, — ответила мать. — А мы не хотели, чтобы он там учился. Мы хотели, чтобы он сделал карьеру дипломата…

Жених, вспыхнув, уже хотел что-то возразить, но вдруг Джессика, прикрыв ладошкой ему рот, сказала:

— Я понимаю вас. И разделяю ваше беспокойство. Ведь вы хотели лучшего для своего сына.

Мать Очкарика положила приборы на тарелку и внимательно посмотрела на девушку.

— Вот как? — с удивлением произнесла она. Потом помолчала немного и добавила: — Как вы относитесь к приготовлению индейки? У нас есть семейный рецепт. Я готовлю его только сама. Без прислуги. Не хотите ли пройти со мной на кухню?

— Почту за честь, — ответила Джессика. — Не сомневаюсь, что это нечто совершенно божественное.

Мать ещё раз посмотрела на неё и сказала мужу:

— Возможно... Возможно, я была неправа.

И они удалились в направлении кухни. Высокая, чопорная женщина в вечернем и очень дорогом наряде, и девушка пониже ростом в стареньком, перешитом платьице.

Отец и сын смотрели им вслед.

— Можно пригласить тебя в кабинет на несколько слов? — спросил отец сына. И извинился перед отцом Джессики: — Я приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что оставлю вас ненадолго одного.

И они удалились в кабинет...

Отец сел на большой, кожаный диван и закурил сигару. Очкарик сел в кресло перед камином.

— Сын… — начал отец.

— Я люблю её! — горячо воскликнул юноша, перебивая отца. — И не откажусь! И мне всё равно, что вы против. Я просто хочу быть счастлив и жить с женщиной, которая любит меня не за все эти деньги и замок!!!

— Но сын… — пытался сказать отец.

— Нет! Нет!! Нет!!! — кричал Очкарик.

— Я просто хотел сказать, — быстро вставил отец, — что не только не возражаю против этого брака, но наоборот, считаю, что ты сделал абсолютно правильный выбор. Я горжусь тобой! Ты сумел сделать то, что в своё время не сумел я...

Очкарик сидел с открытым ртом. Он не ожидал. Он ждал скандала, запретов и обещаний лишить наследства, но вместо этого...

— О Господи, — вдруг сказал он и... заплакал.

Отец встал, подошёл и обнял его за плечи:

— Тихо, сынок. Тихо, — сказал он. — Мужчины из нашего рода никогда не плачут.

Потом достал платок и стал вытирать слёзы сыну и себе.

— Никогда. Никогда… — повторял он дрожащим голосом. — Будь счастлив, мой хороший. Но у меня одна просьба...

Пока вы будете подыскивать себе квартиру и готовиться к свадьбе, не могли бы вы пожить у нас? Здесь так пусто и одиноко было без тебя. Мы с мамой будем счастливы.

Дай её возможность поучаствовать в приготовлениях к вашей свадьбе. Она будет счастлива. О большем не прошу...

Из кабинета сын и отец вернулись, обнявшись. А из кухни вышли раскрасневшаяся мать и Джессика. Мать посмотрела на сына и кивнула.

А после ужин продолжился, но...

Почему-то всем показалось, что это уже совсем другая трапеза. Все шутили и смеялись, а отец Джессики вдруг заплакал.

Мать Очкарика встала и, подойдя к нему, обняла его за плечи:

— Вы воспитали хорошую дочь, — сказала она. — И можете гордиться этим...

*****

Не стану говорить вам имя и фамилию Очкарика. Поскольку, это секрет. Но всё рассказанное мной вам в этой истории – правда, ну может, за исключением некоторых мелочей.

Кстати, могу добавить по секрету – свадьба была великолепной!

И вы спросите – а что же с теми кошками и собачками?

И я отвечу. Они теперь живут в замке. И гуляют свободно в парке.

Вот и вся история.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО