Талон к терапевту, я взял на 16-е. Элитный талон, на 8 утра, чтобы точно войти первым и застрелитесь все. Вообще, мой поход на регистратуру достоин отдельного поста, но тут мы, пожалуй, как раз сэкономим панегирик-другой. Собственно, помимо нытья, существенная деталь в этом повествовании была бы ровно одна: тётка в регистратуре, традиционно неохотно расставаясь с очередным талоном - символом её мещанской власти, - процедила: - Опоздаете - будете ждать. Я решил - для разнообразия - не опаздывать.
В 7.45 16-го я снова подполз к поликлинике, выглядя при этом примерно вот так:
В вестибюле, несмотря на ранний час, беспощадно толпился пролетариат. При этом значительная часть пролетариата была в полицейской форме – медосмотр у них был, что ли? «Бобби в лобби» – услужливо озаглавило картинку моё подсознание, пока сознание ещё досыпАло, а ноги несли болящее тельце в находящийся рядом со входом аптечный киоск. Отстояв в очереди из полицейских, я наконец получил возможность с облегчением склониться на прилавок, навстречу женщине в белом халате и очках с невероятно толстыми стёклами.
- Ну а вам какой гематоген? - предвосхитила моё приветствие продавщица своим обычным, видимо, для этой поликлиники вопросом.
Вопрос, судя по тону, был риторическим: количество диоптрий в очках наверняка позволяло аптекарю получить ответ, наблюдая непосредственно через мои глаза за перемещением нейронов внутри моего же мозга.
- А какие есть? – машинально спросил я.
- Синий и красный, - заявила эта особа, выкладывая на прилавок батончики соответственно зелёного и коричневого цветов.
- А какой из них какой? – предпринял я вялую попытку разобраться в ситуации.
- Этот вкусный, а этот два раза в день. А окулист принимает с десяти часов на четвёртом этаже. Брать будете?
- Мне синий, - на всякий случай уточнил я и потянулся за зелёным. Продавщица фыркнула, шлёпнула меня по запястью и отобрала зелёный гематоген, оставив взамен коричневый.
- Следующий!
На этаже терапевтов, несмотря на 7.55 утра, было оживлённо и даже в некоторой степени празднично. Конкурсы «кто кого быстрее вычихнет в коридор» чередовались острыми дискуссиями на тему «после какого возраста можно претендовать на немногочисленные сидячие места. Мужчины возле травматологии громко мерялись тем, у кого гипс толще. Старушка в углу, кажется, умудрялась торговать пучками редиски.
- Кто тут в 208-й кабинет? – осторожно спросил я. – А то у меня тут первый талон на 8.00.
Это было неудачное вступление. В 208-й были все. Причём все они были именно до 8-ми, без очереди. Потому что ветераны войны и труда. Ветераны афганской войны и ликвидатор ЧАЭС (он так и представился). Инвалиды всех групп, начиная с минус первой. Многодетные матери-одиночки, у каждой из которых дома остались неделями некормленые, умирающие от разных болезней дети. Все они, понятное дело, дожидались здесь своей очереди ещё со вчера, а некоторые и с прошлой недели. С высокими давлениями, неостановленными кровотечениями и открытыми переломами. И чё ты тут вообще пришёл со своим талоном -иди отсюда. И хотя я действительно собирался пропустить всю эту публику вперёд, до побития камнями дело не дошло только потому, что из-за двери выглянула медсестра и, невзирая на накал страстей, вызвала обладателя талона на 8 часов. Сжавшись в комок под ненавидящими взглядами, перепрыгивая подножки и уворачиваясь от плевков (ну, почти), я юркнул за сестрой в кабинет.
В кабинете был стол, а за столом спиной ко мне сидел невысокий светловолосый человек. И что-то записывал. Петин В.В. – гласила табличка рядом с человеком. Я, конечно, осознавал, что таких опечаток не бывает, но сердечная мышца на секунду жамкнула.
- Присаживайтесь, - повернулся ко мне доктор, и мышца расслабилась. У него оказалось спокойное, открытое, даже красивое лицо: так могла бы выглядеть какая-нибудь состарившаяся древнегреческая статуя.
- Меня, кстати, Василиск Вениаминович зовут, – перебил ход моих мыслей доктор, глядя на меня холодным взглядом немигающих голубых глаз.
- Действительно, кстати, – по инерции ляпнул я, падая на соседний стул. – А в честь кого назвали?
Голубые глаза недобро сощурились, и внезапно мне показалось, что ноги мои как-то странно немеют. Я поспешно моргнул. Онемение поспешно прошло.
- В честь народного фольклора. А что, вас это беспокоит?
Я задумался над тем, какой ещё кусок меня утратит чувствительность в результате неправильного ответа. Или чрезмерной мнительности. Пауза затягивалась – похоже, вопрос был серьёзный.
- Ещё в детстве родители вынуждены были рассказывать мне сказки, - издалека начал я.
- Такое действительно иногда случается, - авторитетно кивнул Василиск Вениаминович. И было непонятно, шутит он или нет.
- Поэтому, - продолжил я, - ещё, как говориться, с младых ногтей я смирился с существованием драконов, валькирий и мантикор. Бабу Ягу знаю лично, долгое время проработал в окружении кикимор, а одного Дуремара только на прошлой неделе уволил к чёртовой матери. Которая, кстати, не возражала. Только рыцари всё не попадаются – для полноты комплекта. Но я не отчаиваюсь. Поверьте, после такого народного фольклора обычный василиск вениаминович должен как минимум напрячься, чтобы меня обеспокоить.
Доктор надолго задумался. Я не решался прерывать этот процесс.
- Десензитивизация? – наконец спросил он.
- Да, именно так и звали принцессу.
Мы снова помолчали.
- Вы какой гематоген купили: синий или красный?
- Синий, - я выложил коричневый батончик на край стола. Василиск Вениаминович внимательно его изучил.
- Годен! – наконец заявил доктор Петин. – Скажите снаружи, чтобы заходил следующий. И, кстати, окулист принимает с десяти часов на четвёртом этаже.
В глубоком, назовём его так, недоумении я выполз из кабинета навстречу ветеранам войн и многодетным матерям-ликвидаторам. Задумчиво закрыл за собой дверь и на всякий случай ещё раз оглядел её в поисках здравого смысла. Поверх постоянной таблички «Терапевт», которую я мельком прочитал, входя в кабинет, теперь был наклеен кусок картона с аккуратно выведенной маркером надписью: «Петин В.В., военный психиатр».
P.S. Потом, конечно, отстояв ещё полтора часа в регистратуру (вот где пригодился в этом квесте синий гематоген), я выяснил, что мой терапевт на самом-то деле принимал в 211-м, просто цифры надо уметь читать, бестолочь больная. Представили себе почерк, при прочтении которого можно спутать цифры 208 и 211? Короче, пришлось брать талон на 21-е. Но это уже совсем другая история.
А вам какой гематоген: синий или красный?(с)
Свежие комментарии