- …точка! – облизнув губы, сказал вслух Василий и поставил четкую точку, закончив запись.На точку тут же упала скатившаяся с носа капля пота, как бы подчеркивая, что запись далась Василию ценой не малых усилий.
- Вот, примерно так все и было, - он протер платком лицо и передал журнал капитану.
Туман был настолько густым, что казалось, будто электромагнитный импульс радара и тот с трудом пробивает эту вязкую, молочную массу. Отблеск этой мысли едва успел сверкнуть в мозгу Василия, как дисплеи обоих радаров погасли. Приборная панель тут же засверкала гирляндой лампочек всех цветов и на все голоса запищала сигнализация.
Василий кинулся к панели и, подобно пианисту, побежал пальцами по кнопкам, успокаивая электронику. В этот момент, как всегда бывает в таких случаях, зазвонил телефон.Вася в бессилии опустил руки и, сделав глубокий выдох, закатил глаза. Этот резкий, неожиданный и несвоевременный звонок не предвещал ничего хорошего. Телефон продолжал звонить. Нужно было ответить. С надеждой в сердце он снял трубку.
- Вася! Человек за бортом!
Сокрушаться от несбывшейся надежды не было времени:
- С какого борта?!
- С левого!
- Постарайтесь не потерять его из вида!
И он снова бросился к панели приборов.
«Хотя, что тут можно увидеть, в таком тумане…?» - догнала его грустная мысль.
Включив сигнал тревоги, он несколько раз объявил по громкой связи: «Человек за бортом!» Затем он выбежал на крыло мостика и освободил спасательный круг с буем, который с плеском упал в воду. Зафиксировав координаты судна на GPS, он заложил руль право на борт, завершив, таким образом, стандартный набор действий, специально подобранный для таких случаев.
На мостике появился капитан. За ним, тяжело дыша, ворвались рулевой и матросы наблюдатели.
- Что у вас случилось? – спросил капитан с беспокойством в голосе.
«Ну, вот… - подумал Василий, - как только что-то случается, то непременно «у вас»…», а вслух доложил:
- Человек за бортом. Кто выпал, надеюсь, выясняется. Сбросил спасательный круг, зафиксировал позицию, выполняю маневр Вильямсона через правый борт. - А почему у вас не работают радары? «Опять «у вас»!» - адреналин уже гулял по венам, чувства обострились, сдерживать эмоции становилось все труднее. - Честно говоря, у меня пока не было времени об этом подумать, - выпалил он, пытаясь скрыть раздражение. - О чем же вы думаете стоя на вахте? – не унимался капитан. Но, как ни странно, этот вопрос, наоборот, успокоил Василия. Ему и самому вдруг стало любопытно, о чем же он думал. Отмотав свой Data Recorder на некоторое время назад, он с удивлением отметил, что в памяти сохранились всего две мысли, промелькнувшие у него в голове. Первая была о том, что туман густой и вторая о том, что… туман густой! Ответить капитану было нечего, и он отнес вопрос в разряд риторических.
Капитан, тем временем, отправил в эфир сигнал бедствия. На палубе суетился экипаж. Вскоре оттуда стали поступать доклады о готовности к спуску на воду спасательного бота и приему на борт пострадавшего. Выяснилась личность выпавшего за борт. Им оказался матрос по имени Борис. Дело оставалось за малым – найти его в этом густом тумане.
Василий передал штурвал рулевому, подошел к карте и произвел необходимые расчеты.
- Закончили поворот, - доложил он. – Мы почти в точке.
- Стоп машина, - скомандовал капитан.
Снова сработала сигнализация. Это судовая станция приняла сигнал бедствия с другого судна. Капитан прочел распечатавшийся на бумаге текст тревожного сообщения.
- А сегодня что, какой-то особый день? – он вопросительно посмотрел на Василия и передал ему распечатку. – Уточните позицию на всякий случай. Хотя мы сейчас не в том положении, чтобы оказывать кому-то помощь.
«Человек за бортом», - прочел Василий, и его левая бровь поползла вверх. Он перенес координаты, указанные в сообщении на карту.
- Они в пяти милях от нас по левому борту!
- Оказывается не только день сегодня особый, но мы еще и в особом районе, - задумчиво заметил капитан. – Что у нас с наблюдением? Кто-нибудь, что-то видит?
«Ну, наконец-то! – возрадовался про себя Василий. – У нас!»
Но никто из наблюдателей ничего не видел. Сквозь туман не было видно даже палубы.
- Хреново…. А как это случилось? Кто обнаружил? Падение кто-нибудь видел? Уверены, что он не спит где-нибудь в укромном месте? – засыпал эфир вопросами капитан.
С палубы докладывал старпом:
- Осмотрели все! Бориса нигде нет. Последним его боцман видел, когда он красил на палубе. Вел он себя как-то странно…
- Что это значит? Как «странно»?
- Сегодня ведь планировалась учебная тревога.… Ну,… Семен пошутил с ним по поводу готов ли он к такой неожиданности. А он вдруг бросил кисть, закричал: «Вспомнил!», побежал в направлении кормы и исчез в тумане. Больше его никто не видел. Боцман за ним пошел, на всякий случай, но не нашел нигде.
- А почему подумали, что он за борт выпал?
- … туман, конечно, не видно ни хрена…, но всплеск там был характерный, Семен слышал, ну и нет его нигде, в конце концов…
- А что он вспомнил? Что он имел в виду? Есть предположения?
- Говорят, он сегодня все утро сон свой пытался вспомнить. Сон ему ночью приснился. Рассказывал, что нехороший, а подробности забыл. Так вот, я думаю, может быть имелось в виду это? Может он этот сон вспомнил?
- Сон…, - задумался капитан. – Будь моя воля, я бы всех исследователей этой области, типа Фрейда и Кастанеды, запретил бы проносить на борт категорически! Начитаются…, а ты думай, что он там вспомнил, куда побежал? Толи споткнулся-поскользнулся и за борт выпал, то ли он вспомнил, что у него встреча с Доном Хуаном назначена где-нибудь в Икстлане, и запланированный прыжок в вечность совершил. Туман этот еще… Условия для такого прыжка – лучше не придумаешь!
- А вы сами-то, откуда об этом знаете? – вырвалось у Василия.
- Да перестаньте вы, - отмахнулся капитан. – Не цепляйтесь за слова.
Василий пожал плечами.
Ожила УКВ радиостанция. На дежурном 16-том канале судно вызывал вертолет береговой охраны. Такая повышенная экстремальная активность в территориальных водах США не могла остаться незамеченной береговыми службами, и они выслали на помощь вертолет. Капитан согласовал действия с пилотом, доложил о предпринятых мерах, уточнил координаты судна. Затем отдал распоряжения на палубу:
- Старпом, разделите людей. Оставьте наблюдателей и освободите тех, кто занят по расписанию в вертолетной партии, пусть приготовят все необходимое на случай приема на борт вертолета.
- Принято! – отрапортовал старпом. – Начинаем вертолетную тревогу.
- Да! – вспомнил капитан. – Пришлите электромеханика на мостик. У нас радары потухли, пусть разберется. Такой туман, а мы слепые.
К этому времени судно окончательно остановилось и мерно раскачивалось, развернувшись лагом к волне, сильно кренясь то на один, то на другой борт. Погода была безветренная, и только шум винтов кружившего где-то неподалеку вертолета нарушал эту спрессованную туманом тишину.
О том, что на палубе что-то происходило, можно было судить лишь по докладам, звучавшим изредка из динамиков радиостанций. Моряки разносили пожарные шланги, огнетушители и прочее оборудование, которое обычно готовят для приема на борт вертолета. Видимость по-прежнему оставалась нулевой.
- Василий, - обратился к штурману капитан, - а как же так случилось, что выключились радары?
- Вообще-то у меня есть одно предположение, но, зная ваше отношение к Фрейду, Кастанеде и им подобным, боюсь, оно вас не устроит.
- Мда…, - сощурился в задумчивости капитан. – А знаете, возможно, вы и правы. Может быть действительно в морских академиях стоит уделять больше внимания восточному мистицизму. Если нельзя объяснить мистику некоторых явлений, то, владея этим предметом глубже, возможно, нашлись бы способы их предотвратить.
- Возможно…, - согласился Василий.
- Сергей, - капитан обращался к уже возившемуся с радарами электромеханику, - а что говорит по этому поводу наука?
- Что касается починить, пока не знаю, может быть получится, может быть нет. А вот относительно причины поломки – тайна покрытая мраком. Или, точнее сказать, туманом. Так что, думаю, Васина версия вполне имеет право на существование.
- Ну что ж, Василий, если наука признает за вашей версией такое право, озвучьте ее, будьте так добры.
- Дело в том, - начал Василий, - что за несколько секунд до того как вырубились радары, я подумал, что туман такой густой, что, наверное, сквозь него с трудом проходит даже электромагнитный импульс. Вот, сразу после этого они и потухли.
- Тю! – электромеханик отложил отвертку в сторону. – Так чего ж я тут тогда копаюсь?! Пиздец магнетронам! А это не ремонтируется, только менять.
- Что сразу обоим? – засомневался капитан.
- Вы в преферанс играете? – вопрос Сергея прозвучал вполне серьезно.
- Допустим… - на этот раз у капитана левая бровь поползла вверх. – А вы предлагаете расписать пулю между делом?
- Нет, – в отличие от капитана, Сергей бровью не повел. – Просто тогда вы должны знать, что от расклада «четыре на четыре» никто не застрахован, как и от двух тузов в прикупе на мизере.
- Да…, неожиданная аллегория, применительно к радарам, - заметил капитан. – Однако нас, кажется, вызывают.
На связь вышел вертолет береговой охраны. Пилоты сообщили радостную весть о том, что обнаружили в воде человека и занялись его спасением.
- Дай Бог только чтоб живой был, - перекрестился капитан. – Но как они его нашли?! Как увидели в таком тумане?! Не понимаю…
Но, тем ни менее, вертолету удалось обнаружить в воде человека и спустя некоторое время его подняли на борт, о чем пилот проинформировал капитана.
- На палубе! Готовьтесь к приему вертолета, сейчас Борю привезут, - командовали с мостика. – И подсветите чем-нибудь посадочную площадку, чтобы они не промахнулись.
- Уже сделано, - докладывали с палубы.
Капитан поднял трубку телефона и набрал номер ЦПУ:
- Дед, запускайтесь. Нам надо ехать. Сейчас вертолет прилетит, привезет Бориса, а нас ложит…. Отставить! Ложить не правильно, правильно класть! Нас кладет по 20 градусов с борта на борт. При таких кренах они сесть не смогут. Так что нам надо ехать.
По судну пробежала мелкая дрожь, и металлический корпус привычно завибрировал, оно получило ход относительно воды и возможность управляться. Рулевому был задан правильный курс и с качкой, наконец, было покончено.
А над судном, разгоняя лопастями винта туман, уже завис вертолет, целясь на посадку. Общаться теперь на палубе или по УКВ стало невозможно. Через некоторое время вертолет благополучно сел.
- Мостик! – кричал в эфир старпом. – Если вы меня слышите – вертолет сел!
- Слышим, слышим, - сказал капитан, даже не пытаясь воспользоваться радиостанцией.
Вертолетчики вынесли спасенного и положили на палубу перед старпомом. Один из них указал на носилки и что-то выкрикнул, очевидно, по-английски. Шансов перекричать шум винтов вертолета не было. Жест, судя по всему, означал: «принимайте».
Старпом обернулся к столпившимся у него за спиной морякам и, кивнув головой в сторону носилок спросил:
- Это кто?! – можно было прочесть по губам.
Вопрос явно адресовался одновременно ко всем и ни к кому. Моряки стояли, пожимая плечами. На носилках лежал кто угодно, но точно не Борис. Характерная антропология лица без труда позволяла определить в нем филиппинца. Старпом повернулся к спасателям:
- Это не наше! – кричал он по-русски, размахивая руками, потому что кричать было все равно на каком языке.
- What? – щурясь, улыбался спасатель.
- Не наш! – кричал, жестикулируя старпом.
- What? – улыбка на лице спасателя стала выглядеть глупо.
- Двигатель, говорю, загаси, еб твою мать! – скопировал улыбку спасателя старпом.
В конце концов, после не столь уж продолжительных, учитывая, что спасатели были американцами, объяснений, удалось донести до них, что человек, которого они доставили, скорей всего член экипажа другого судна. Осознав, наконец, что произошла ошибка, носилки снова погрузили в вертолет и, перед тем как закрыть за собой дверь, последний из покидавших палубу спасателей обернулся к морякам и, развернув кисти рук ладонями наружу, несколько раз развел руками в стороны, как бы расчищая перед собой пространство. Не трудно было догадаться, что он просит всех разойтись подальше от вертолета.
Спустя какую-то минуту, значение этого предупреждения стало трудно переоценить. За считанные мгновения оно наполнилось таким смыслом, что из разряда рутинных влетело в категорию пророческих. Потому что вертолет оторвался от палубы, взлетел чуть выше надстройки, и его хвост разлетелся вдребезги, ударившись о мачту, когда машина разворачивалась, выходя на заданный пилотом курс. Вертолет потерял управление, неуклюже кувыркнулся в воздухе, лопасти винта ударили по надстройке и их осколки разлетелись в разные стороны. Машина рухнула на палубу, откуда только что успели отойти моряки, внявшие поистине бесценному совету спасателя.
На мгновение все застыли в оцепенении, но быстро вышли из ступора благодаря боцману, который повернулся к кадету и сказал:
- Максим, беги, скорей вырезай трафарет! Будем первую звезду на надстройке малевать!
Парень, растерявшийся от невиданного доселе зрелища, ринулся было выполнять команду, но тут же остановился. Его остановила реакция остальных – все бросились к вертолету.
Для осознания несоответствия Максиму потребовалось время. И он понял, что обращался боцман не к нему, а через него к экипажу, и сказал он совсем не то, что произнес. Судя по тому, как начали действовать моряки, сказал он примерно следующее: «Ну, что застыли, демоны?! Вытаскивать их надо, может, живы еще».
Что и было сделано. И сделано, надо сказать, своевременно. Потому что как только в кабине вертолета никого не осталось, его поврежденные от удара топливные баки взорвались, разбросав вокруг огонь и осколки металла. На судне начался пожар.
- Как ни крути, Макс, - говорил кадету боцман, прочищая мизинцем заложившее от взрыва ухо, - но, если не считать Бориса, то нам сегодня везет. Пока что мы на полкорпуса впереди. Главное не терять темпа, иначе пиздец! Тащи скорей огнетушитель!
- Иваныч, что происходит?! – кричал в радиостанцию капитан, обращаясь к старпому.
- У нас пиздец полный! Вертолет крякнул! Мы успели вытащить пилотов. Поломанные, но живые. Оказываем помощь. Приступили к тушению пожара. Закрыли, где смогли, вентиляцию. Начали тушить...
- Иваныч! – прервал капитан. – Пиздеж – на хуй! Делайте все по Фэн-шую! Докладывайте только по делу.
- Хорошо, - согласился старпом.
С мостика прибежали Василий с матросами и присоединились к остальным. Сообща моряки пытались погасить пожар. И, наверное, им бы это удалось, но…
Василий наклонился к пожарному гидранту и пытался открыть, как всегда вовремя заевший клапан. Какое из чувств заставило его поднять голову и посмотреть перед собой, сказать трудно: зрение – нет, туман немного отодвинулся от борта судна, но не более чем на несколько метров; слух – тоже нет, никаких звуков, кроме суеты на палубе не было слышно. То, что где-то там, в тумане, что-то есть, и это что-то совсем рядом, он почувствовал, скорей всего, тем местом, на которое упадет через несколько минут, когда из этой густой неизвестности тихо выплывет нос судна, движущегося прямо на него, и въедет им в левый борт.
Тех секунд, что были у Василия с момента, когда он увидел судно, до момента касания, все равно бы не хватило, чтобы предпринять что-либо для избежания этого столкновения. Да и каскад событий давил на психику своей фантастической динамикой. Широко раскрыв глаза и рот, он смотрел, как прямо на него надвигалась громада еще одного заблудшего в тумане парохода.
«Наверное, тоже радары не работают…», - успел подумать Василий и, от удара в борт, сел на палубу.
Старпом с боцманом столкнулись уставшими взглядами:
- Я так думаю, это за ним, - сказал Иваныч, тыча пальцем в лежащего на носилках филиппинца. Нервная система уже у всех работала на предельных режимах.
Почти сразу после столкновения судно накренилось на левый борт, и крен продолжал увеличиваться, из чего можно было сделать вывод, что его корпус поврежден и внутрь поступает вода. На поверхности моря появились характерные черные пятна, а это означало, что, кроме всего прочего, пробиты топливные танки и топливо выходит наружу. Вскоре угол крена достиг такой отметки, что на палубе стало опасно находиться. Передвигаться было очень трудно. Горящие обломки вертолета соскользнули в воду и подожгли вытекший из танков мазут. Теперь пожар бушевал не только на судне, но и вокруг него. Пламя уже ворвалось внутрь надстройки и быстро распространялось. Находившегося на мостике капитана нужно было срочно эвакуировать.
Эффективно бороться одновременно с огнем и с водой, оказывать помощь раненым вертолетчикам, да еще и при таком большом крене, мог только Бэтмэн или Брюс Уиллис. Но, как назло, ни того, ни другого поблизости не оказалось.
- Иваныч, собери людей, возьмите то, что можно взять, хватайте вертолетчиков и грузитесь в шлюпку. Хрен его знает, сколько у нас есть еще времени, но здесь ловить уже точно нечего. Так что я приказываю покинуть судно, - отдал капитан последние распоряжения, перед тем как спуститься по пожарному рукаву с крыла мостика на палубу.
Но, кроме вертолетчиков, брать морякам больше было нечего. К надстройке невозможно было даже подойти, не говоря уже о том, чтобы попасть внутрь. Пожар хозяйничал там от нижних палуб и до самого мостика. Собравшись вместе и прихватив раненых, моряки двинулись к спасательному боту.
Первым на посадочную платформу шлюпки свободного падения поднялся старпом. Рывком распахнув дверь бота, он замер в недоумении. А уже через секунду его ладонь сжалась в крепкий кулак и рука с размаху погрузилась в пространство шлюпки. Внутри что-то упало.
- Иваныч, что там еще такое? – раздавались голоса у него за спиной.
Старпом не ответил. Он вошел внутрь, открыв морякам обзор. В шлюпке, утирая рукавом комбинезона разбитую губу, стоял Борис.
- Иваныч, вот от этого я и проснулся! – весело проинформировал он старпома, с опаской пятясь назад. – Ну, что вы там застыли в заднем проходе, грузитесь скорее.
Последним в шлюпку вошел капитан. Он посмотрел на Бориса, на старпома и тихо произнес:
- Везде, говорите, смотрели?
Наконец все заняли свои места, разместили раненых и хорошенько затянули ремни безопасности. - Все готовы? Ответом на вопрос было молчание, и старпом отсчитал: - Раз, два.… Три! – он дернул рычаг и шлюпка, соскользнув по направляющим, врезалась в воду. - Все целы?
- За исключением вертолетчиков, вроде бы все.
- Ну и денек сегодня выдался! – попытался взбодрить экипаж капитан.
- Так еще ж не вечер! – попытка удалась, и шлюпка взорвалась истерическим смехом.
- Это кто ж из нас ребятки так согрешил? Сознавайтесь, - продолжал балагурить боцман.
- А я думаю, дело здесь не в этом, - взял слово Василий. – Но я согласен, пока с нами первопричина всего этого сегодняшнего веселья, вряд ли мы можем считать, что находимся в безопасности. Устраним первопричину, тогда да! Можно будет вздохнуть с облегчением.
- А что я?! Что сразу я?! – возмутился Борис. – Мне боцман, когда за тревогу напомнил, у меня, прям как на картине Айвазовского, все в памяти прояснилось! И вертолет, и пожар, и столкновение.… В общем, все, вплоть до кулака старпома перед носом! Очканулся я! Ну, а шо?! На вас бы я посмотрел, если бы кто-то такое дежа-вю выхватил
- Вот! – авторитетно заметил боцман, оттопырив вверх указательный палец. – Истинно говорят – на воре шапка горит!
Словно издеваясь над измученными моряками, туман вдруг рассеялся, для того, наверное, чтобы дать им возможность полюбоваться на результат своей гнусной работы. Они открыли дверь шлюпки и молча наблюдали за борьбой двух стихий. Но у огня не было шансов перед водой, а о железе и говорить нечего. Спустя какое-то время на морской поверхности остались лишь обломки этой борьбы. Спасательные круги, плоты и пятна мазута – вот то немногое, что отдала вода.
Капитан закрыл журнал и почесал затылок.
- Василий, я-а-э… интересуюсь, у вас не возникало такого…, как бы это сказать…, ощущения, что вы несколько переборщили? Нет, в целом, не плохо… … для сценария к фильму-катастрофе.… Но я просил вас написать отчет о проведенных учебных тревогах.
Василий молчал. Опустив голову, он пожал плечами.
- Постойте, постойте…! – осенило вдруг капитана. – То есть вы хотите сказать…., что это я переборщил, устроив четыре тревоги в один день?!
Хитро скосив взгляд, Василий с деликатной неопределенностью покачал головой.
Капитан залился по-ребячески непосредственным смехом, а успокоившись и осушив полные слез глаза, сказал:
- Будь по-вашему! Отчет оставляем в таком виде! Экипажу завтра объявите выходной! О чем речь?! Пережить такой шок!!! Выходной они заслужили по праву! – не выдержав, капитан снова навзрыд рассмеялся.
- Но каков наглец?! – выдавил он сквозь смех. – Дайте-ка мне журнал.
Василий снова передал журнал капитану.
- Скажите, а почему мы оказались у побережья США? Мы ведь в Индийском океане находимся.
- Так, а кто ж вам здесь вертолет пришлет?!
- Логично.… Ну, а ошибка пилота не кажется вам надуманной?
- Что вы?! Ни в коей мере!
- Ладно, уговорил! – и капитан, смеясь подписал отчет.
Свежие комментарии