Однажды дед собрался в райцентр за покупками и мы с Вовкой напросились с ним. Мы залезли в свой “истребитель” и отправились в путь.
— Дед! Можно мы картошкой покидаемся? — На дне “истребителя” валялось несколько картофелин.
— Хуярьте! — Одобрил дед и поддал газу.
Я сидел как пилот, а Вовка как стрелок, за мной.
— Ещё бомб! — Орал Вовка, пытаясь перекричать треск мотоцикла. — Ещё!
Со временем картошка закончилась и я пошарил по дну. В руки мне попалась бутылка с мутной жидкостью, запечатанная бумагой.
— Осталась только зажигательная смесь! — Крикнул я Вовке и передал ему снаряд.
Вовка размахнулся. Дед успел только крикнуть “А-А-А-А-А-А-А-Ё-Ё-Ё-Ё-Ё!!!”, но зажигалка уже полетела на склад фашистских боеприпасов. Дед остановил мотоцикл.
— Вы сами хуже фашистов. — C грустью в голосе сказал он, оглянувшись и наблюдая как из под осколков растекается жидкость. Затем махнул рукой и со словами “Шоб вас месер шмит сбил, а вы без парашюта” завёл мотоцикл.
Скоро мы приехали. Дед остановил мотоцикл, мы вылезли и пошли в магазин, местный гипермаркет, как сейчас сказали бы. Там было всё. На одной полке стояли и хлеб и галоши. Среди консервов можно было выбрать игрушку или пуговицы и только в вино-водочном отделе был идеальный порядок. Именно туда дед первым делом и отправился. Я же увидел вещь, которую обязательно захотел заиметь себе. На стене, между картин и светильников висела балалайка. Она так и манила к себе.
Когда дед подошел, я уже стоял с балалайкой. Добрая тётя продавщица дала мне её подержать.
— Дед. Купи балалайку. — Попросил я его.
— И мне тоже что нибудь купи. — Заныл Вовка.
Дед покрутил в руках инструмент и изрёк. — Балалайкой, разве что тебя по башке лупить иногда можно, для профилактики мозгов, и польза и звук хоть какой то будет. На что тебе балалайка? У тебя уже есть башка как барабан. Пустая и с перепонками в ушах. Домой приедем я сыграю на нём, в отместку за бутылку с зажигательной смесью.
— А мне? — Встрял Вовка. — Мне что нибудь купим.
— Обязательно. Вон тут дудку, что бы оркестр получился. Барабан с дудкой. Артисты погорелого театра.
— Я на дудке не хочу и не умею. — Обиделся Вовка.
— А тебе и не надо уметь. Я тебе в жопу её вставлю и будешь свистеть как соловей.
— Что же вы так с детьми то разговариваете? — Встряла продавщица.
— А это не дети. Это фашистские захватчики. Вам повело ещё, что все боеприпасы они по дороге сбросили. Иначе от вашего сельпо только балалайка да дудка бы осталась. — Дед развернулся и пошел к выходу. — Пойдёмте аккупанты, яйко млеко по селу собирать.
Мы огорчённые поплелись к выходу. Дед то себе много чего накупил и довольный собой привязывал всё это к багажнику люльки.
— Стойте тут и никуда не уходите. Я сейчас до деда Митьки съезжу и заберу вас. Пойдите вон на детскую площадку поиграйте. — Дед газанул и уехал.
Мы присели на ступеньки и заскучали. На площадке делать особо нечего было, а идти больше некуда. Тут на крыльцо вышла продавщица.
— Ну что приуныли? Оставил вас дед без подарков? Нате вам по мороженому. — Тётенька протянула нам по эскимо. — А зачем тебе балалайка то?
И тут не знаю, что на меня нашло.
— Да я в городе в музыкальную школу хожу. На балалайке играю. Хотел летом порепетировать. — Вздохнул я.
— Бедненький. — Погладила меня по голове продавщица и удалилась.
— Ты чё про школу то наврал? — Спросил Вовка разворачивая мороженое. — Ты же не ходишь ни в какую школу.
— Да не знаю, чё то в голову вошло. Сам не знаю от куда.
В этот момент в дверях показалась продавщица с балалайкой в руке.
— Держи. — Протянула она мне инструмент.
— Зачем? — Попятился я.
— Ну, считай, подарок от меня.
Вовка прыснул от смеха. Я показал ему кулак и не веря происходящему взял балалайку. Бывают же добрые люди на свете, подумал я. Инструмент приятно лёг в руку.
— Сыграй что нибудь. — Попросила продавщица.
Ну нет, такого подвоха от неё я не ожидал. Подарила и подарила, с чего играть то просить. Я уже мысленно вернул свои слова про “добрую” обратно.
— Давай. — Подначивал Вовка. — Сыграй мою любимую. Как тебя в музыкальной школе научили. И спой бабкины частушки.
Я зло посмотрел на Вовку. Я понял, что если сейчас не сыграю, то балалайка вернётся на стену в магазин. Или надо было что-то придумать. Я подёргал струны, приложил ухо, послушал.
— Дак она не настроена! — Нашелся я. — Тут хорошей музыки не получится. Надо дома настраивать. Да и ноты нужны. Я без нот пока плохо помню.
В итоге тётка от нас отстала и я мысленно — “добрая” вернул ей обратно. Я Вовке показал язык и подёргал струны. Звук получился впечатляющий. Вовка тоже попросил дать ему поиграть.
— Не будешь без дела пиздеть, дам поиграть. Пошли погуляем.
Мы вышли на дорогу и побрели в сторону окраины. Деда можно было особо не ждать. Если он поехал к деду Мите, то это на долго. Так мы добрели до карьера.
— Пошли попрыгаем. — Предложил я Вовке и мы побежали прыгать в песок…
— Дед на прибъёт. — Сделал я вывод оглядывая Вовку и себя. После прыгания в карьере мы были как из жопы.
— Прибьёт. — Согласился Вовка. — А бабка ещё раз потом.
Мы вернулись к магазину и уселись на качелях, на детской площадке. Я брынчал на балалайке, а Вовка пел частушки, когда к нам подъехал милицейский бобик.
— Вы чьи такие чумазые? — Поинтересовался улыбающийся милиционер.
— Мы погорельцы. — Пизданул не с того не с сего Вовка, что аж у меня глаза на лоб полезли.
— А родители ваши где?
— Дед пошел по селу яйца, млеко собирать. — Не унимался Вовка.
Милиционеры переглянулись и нашли разумным, взять нас с собой…
— Ну и откуда вы такие погорельцы? — Допытывал нас главный милиционер.
Тут решил вступить уже я. Вовка итак уже успел пока мы ехали напиздить, но игра мне понравилась.
— Так мы из театра, вон у меня и балалайка с собой. Театр сгорел и мы пошли с дедом по миру, побираться.
— А что за театр то у вас был и где он сгорел то?
— Далекоооо. — Указал я в сторону. — Мы уже год как скитаемся.
— Год? — Удивился он. — А что же вам и жить негде? Родители то у вас есть?
— Так дед нас забрал от родителей и скитается с нами. Он нас на ярмарках выставляет, мы выступаем, а люди подают. Я на балалайке играю, а Вовка песни поёт жалостливые. — Вовка кивнул, соглашаясь.
— Ты давай метнись по селу, сыщи того Карабаса Барабаса и привези сюда его. Надо разобраться с этими артистами погорелого театра. — Главный милиционер напутствовал своего товарища.
— Даааа. — Протянул главный и почесал лысину. — Будем ждать вашего деда. Иначе чёрт ногу сломит. Он усадил нас на лавку и тут я понял, что идея то собственно хреновая по большому счёту. Щас приедет дед и балалайку использует по прямому назначению. Я так понял, что в музыкальных инструментах он плохо разбирается. И что бы мне не было страшно одному, я обрадовал Вовку, что дед обязательно купит ему дудку. Такая перспектива Вовку не воодушевила…
— Где они? — В комнату влетал дед, снимая на ходу ремень.- Щас мечь правосудия вас покарает! Вы у меня щас на всю жизнь инвалидами станете и будете на ярмарках милостыню просить.
— Ээээ. Гражданин, погодите. — Преградил ему дорогу главный.
Тут следом вошел смеясь тот самый милиционер, который отправился искать нашего деда.
— Да всё нормально. Это Егорыч из соседней деревни. Я знаю его. Малого то я не видел, а старшого вот не признал. Вымахал за год. Внуки это его. Ну и артисты. Это ж надо, навыдумывать такого.
— Аааа. Ну хорошо. Только вы это… C мечом правосудия потерпите до дому. — Главный отступил и опять почесал лысину.
Дед сгрёб нас в охапку и попёр к выходу.
— Дядя милиционер. — жалобно крикнул я из под охапки деда. — Можно балалайку оставить у вас?
— И дудку давай не будем покупать? — Это уже Вовка просил снисхождения у деда.
Свежие комментарии