Дорогие мои читатели! Давно мы не заглядывали в Чудодеевку, а жизнь там кипит, бурлит и варится. Я бы и рада туда не заглядывать, да вот только, к сожалению, всё ещё есть среди нас те, кто плохо относится к своим питомцам.
И обитатели Чудодеевки несут свою волшебную вахту, вправляя мозги нерадивым представителям человечества…
*****
Пахом и Махай, затарившись пирогом с ливером и сахарной косточкой, комфортно расположившись на широкой лавке напротив фонтана с лягушкой-царевной, с интересом наблюдали за старостой Славяном Еремеевичем и Марфой Никитичной.
Огромный, как медведь, староста нависал над сухонькой Марфой и выговаривал:
– Скажи ты мне, Марфа, откуда у женщины такой субтильной, но благородной внешности столько изощрённой жёстокости и ехидной жалостливости?
Старушка, ничуть не испугавшись суровых речей старосты, хитро прищурилась и выдала:
– Ты мне мозги не лечи! Я б енту стерву, шо из своих кошек вегтарианов делала, ещё б не так раскатала. Пять котят угробила, пад..!
Ничё, зато теперь и сама мясо жрёть, как не в себя, и Манька с Сонькой здоровьем лоснятся. Шерсть так и играет, так и играет.
В конце своего гневного спича Марфа перестала хмуриться и радостно заулыбалась.
– Вегетарианцев, – поправил Еремеич Марфу.
– Что?! – вскинулась старушка.
– Да ладно, понял. Но! На будущее я попрошу тебя поумерить свои воспитательные аппетиты и не доводить наших воспитуемых до голодного обморока и психического расстройства! – сказал, как отрезал, староста, и обернулся к двум наблюдателям: – А вам что тут, цирк?!
Поперхнувшись очередным куском пирога, Пахомыч с укоризной глянул на старосту и изрёк:
– Побойся Бога, Славян Еремеевич, полчаса назад клиента домой отправили, заработали законный отдых!
Махай поддержал напарника и тихонько рыкнул, накрыв широкой лапой косточку.
Тут из-за угла терема появилась колоритная фигура Ефросиньи. Главная жалобщица Чудодеевки представляла собой этакую старуху Шапокляк.
Сама не допущенная до работы с воспитуемыми, Фрося ухаживала за чудодеевскими кошками и котами, и делала это с удовольствием.
Кошачья община обожала Фросю. Вот только на досуге Ефросинья Дормидонтовна ревностно следила за работой чудодеевских воспитателей.
Результатом её слежки становились многочисленные жалобы, подаваемые старосте. Справедливости ради, некоторые из них были обоснованы, но большинство выглядело как завистливые кляузы.
– И что? И вот и всё? – подступила с обвинениями Фрося к старосте, – Опять ей никакого наказания, даже выговора не будет?
– Фрося, – устало сказал Еремеевич, – я жалобу твою рассмотрел? Рассмотрел. Марфе на ошибки указал? Указал, – тут староста перешёл на грозный рык, – А если ты мечтаешь о том, что я одну из лучших воспитателей уберу и тебя поставлю, то даже не мечтай!
Фрося топнула ножкой, погрозила кулачком Марфе, шикнула на Пахома с Махаем и побежала к кошкам.
– Тааак, завтра утром жду вас троих у меня. Есть серьёзные случаи, – сказал староста и скрылся в тереме...
*****
В Чудодеевке, как бы оправдывая название, волшебным образом сочетались посконность в одежде и традиции русского деревянного зодчества с высокотехнологичными достижениями двадцать первого века.
Терем главы деревни, нарядный снаружи, внутри был оснащён быстрыми средствами связи, компьютерами и прочими техническими прибамбахами.
Марфа, Пахом и Махай привычно прошли в просторную залу с простой деревянной мебелью, украшенной вышитыми рушниками и ажурными салфетками. Пол был устлан яркими домоткаными дорожками.
Славян Еремеевич поджидал гостей за добротным деревянным столом, на котором в окружении глиняных кружек стояли большой кувшин с квасом и ноутбук...
Пахом и Марфа поздоровались, присели на широкую лавку. Махай посмотрел на старосту, испрашивая разрешения пристроиться рядом с людьми.
Еремеевич кивнул головой, и пёс, мягко запрыгнув на лавку, пристроил свой мохнатый зад рядом с Пахомом.
– Дело предстоит сложное, – начал без вступления староста, – поэтому работать будете в паре.
Еремеевич развернул монитор ноутбука к гостям, включил воспроизведение видеофайла.
Видео представляло собой короткометражный фильм с органично скомпонованными сюжетами. Аналитики Чудодеевки постарались.
Марфа, в очередной раз расправив подол простенького сарафана, сказала:
– Енту прохиндейку беру на себя. А вот что делать с теми, кто берёт не животинку, а породу, с теми пусть Пахом с Махаем решают.
– Ты не торопись, Марфа Никитична! – остановил её староста, – тут же потяни за ниточку, клубочек такой навяжется, мама не горюй.
– Это ж сколько душ ко двору не пришлись? – сердито бухнул Махай.
– Слава Богу, немного. Сигнал от наших наблюдателей быстро пришёл.
Староста хлопнул себя по коленкам, встал и продолжил:
– Короче, вот вам координаты – работайте.
*****
Танька-аферистка зарабатывала на жизнь обманом. Благо, интернет открыл для неё потрясающие возможности...
В начале своей криминальной карьеры она занималась продажей стильных модных вещей.
Размещала фото, подпольно сделанные ею в магазине или у знакомых. Просила предоплату по карте, отправляла специально закупленные для этого дела дешёвые полотенца вместо модной кофточки...
Когда огонь разоблачения близко подошёл к пяткам пройдохи, она переключила своё внимание на любителей домашних животных.
Надо сказать, к делу Танька подошла с умом. На компьютере у неё была специальная папка, в которой хранились фото щенков и котят популярных пород.
Каждые выходные она отправлялась на рынок, проходилась по живому уголку, присматривалась. За копейки брала щенка или котёнка, внешность которых совпадала с внешностью породистых малышей.
Мнимые джек-рассел, лайка, чихуахуа, бенгальцы, тойгеры, русские голубые – чего только не попадалось ей в руки.
Нехитрые манипуляции с подправкой внешности малышей, убедительные объявления о продаже по слегка заниженной цене, прочие уловки аферистки работали практически безотказно.
И ладно бы с ней. Вот только среди тех, кто покупал животных у Таньки, находились такие, кто, поняв, что растёт у них не джек-рассел или бенгальский кот, а что-то совсем беспородное, не пытались отыскать аферистку, а просто выкидывали животинок.
Слава Богу, Танька быстро попала под внимание Чудодеевских наблюдателей. Один из щенков, безжалостно выкинутый на улицу, рассказал о своей судьбе одному из них.
Аферистку взяли в разработку, завели дело, которое староста Чудодеевки и поручил Пахому, Марфе и Махаю.
*****
Радостная Танюха возвращалась с рынка, приобретя у печальной старушки за триста рублей двух щенков, как две капли воды похожих на лабрадора.
Войдя в подъезд своего дома, Танька почувствовала головокружение, в глазах потемнело, и через мгновение она, так и держа в руках щенков, оказалась на широкой улице Чудодеевки.
Перед ней стояла благообразная старушка в простой русской одежде, взиравшая на неё с ехидной улыбкой и хитрым прищуром глаз. Рядом со старушкой стояла белая пушистая собака.
– Давай, Ласка, веди их на двор, – Марфа взяла из рук Танюхи щенков, опустила их на дорогу.
– А куснуть? – спросила Ласка.
Танька впала в ступор. Потом сунулась вперёд, но ей в грудь упёрлась сухонькая старушечья рука. Упёрлась так, что у пройдохи дыхание перекрыло.
– Ты куда это собралась, зараза? – голос Марфы звучал хрипло и угрожающе.
Она убрала руку и Таня задышала свободно.
– Это мои щенки, – взвилась Танька, плюнув на то, где она находится и что произошло.
На её глазах уплывала большая прибыль, чего она не могла никак упустить. Жажда наживы кипела в ней, затмевая разум.
– Тяжёлый случай, – вздохнула Марфа, – Пошли, – велела она аферистке.
Та поняла, что не может сопротивляться этой старухе. Ноги сами несут её за ней, и как бы она ни пыталась остаться на месте, у неё ничего не получалось.
– Ты бы не дёргалась, дурочка, а то поползёшь, – насмехаясь, предупредила её Марфа, – вся деревня тебя увидит.
Смирившись, Танька пошла за старушкой, тайком озираясь и только сейчас понимая, что она попала в какое-то странное место...
*****
Пахому с Махаем досталась самая тяжёлая часть дела. Им предстояло спасти двух щенят и одного котёнка, и что-то решить с теми, кто их выкинул.
С животинками разобрались быстро - наблюдатели помогли найти. На Чудодеевском собачьем дворе их встретила Ласка.
– Так, щенков сюда, котёнка к Масе, она там уже ждёт, – скомандовала Ласка.
Пахом улыбнулся, продолжая держать на руках пушистого серого котёнка. Махай что-то заворчал, но спорить с дамой не стал.
Пристроив котёнка, Пахом и Махай покинули Чудодеевку. Им ещё работать и работать...
*****
Приведя Таньку к себе на двор, Марфа повернулась к ней лицом и уставилась на неё внимательным взглядом.
– Что-то ты запылилась. Иди-ка в баньку, помойся, – подтолкнула она уже ничего не соображающую аферистку.
Едва Танька вошла в баньку, стали происходить ещё более странные вещи. Кто-то невидимый подтолкнул её в спину, растрепал волосы, потянул с неё одежду.
На полке лежало розовое мыло с ароматным запахом и пышная мочалка. На полу стояло ведро с тёплой (Танька потрогала) водой. «Какая-то странная банька» – подумала Танька. Помедлив, она всё таки взяла мыло и мочалку, намылила её и, плюнув на всё, приступила к мытью. И закричала…
Мочалка превратилась в пучок колючей травы, мыло растеклось по нему дурно пахнущей коричневой жижой. Она отбросила траву, схватила ведро и со всей дури вылила на себя ледяную воду!
Танька выскочила из баньки, истекая серой водой, стуча зубами и продолжая визжать.
– А что такое, девонька? – встретила её Марфа, – всё не так, как выглядит? Так тебе ж вроде нравится, когда ты продаёшь то, что выглядит хорошо, а на самом деле обман.
Танька, тихо поскуливая, стояла голой посреди двора.
– Ладно, иди обратно, обмойся и оденься, срамота, – плюнула Марфа и пошла в дом.
С опаской вернувшись в баньку, Таня увидела на лавке не свою одежду, а какой-то серый балахон. Она уже поняла, что спорить с вредной старухой себе дороже.
Ведро снова было наполнено водой. Тёплой водой. Танька осторожно стала лить воду на себя.
Удивительно, но вода оставалась тёплой, более того, она не просто лилась, она сама смывала с Танькиного тела всю грязь и не заканчивалась, пока Танька не стала безупречно чистой.
Вымытая и одетая, она вышла во двор. Марфа рукой поманила её в дом. В доме был накрыт стол. В центре стоял самовар, рядом с ним расписной заварочный чайник и чашки с блюдцами.
В глубоких глиняных мисках исходили паром пирожки с разнообразной начинкой.
Созерцая угощения, Татьяна решилась спросить у хозяйки, что происходит.
– Э, нет, дорогуша. Ничего я тебе не скажу, ты сама всё знаешь и понимаешь. Вот, проходи, угощайся, а потом поговорим, – остановила её с расспросами Марфа.
Присев за стол, Татьяна потянулась за ближайшим пирожком, взяла его, обжигаясь, положила на тарелку, добавила ещё один пирожок из другой миски.
Тем временем Марфа разлила по чашкам заварку, добавила кипяточку из самовара, подвинула одну чашку к Таньке, вторую взяла себе.
Таньке бы догадаться, что ещё ничего не закончилось, вправление мозгов только начато, но аромат пирожков манил, и она с наслаждением надкусила один из них...
Во рту полыхнуло пожаром, из глаз брызнули слёзы, дыхание спёрло. Она схватила чашку с чаем, добавив в рот горяченького.
Марфа наблюдала за гостьей, спокойно уминая вкуснейший пирожок с грибами, луком и яйцом.
И тут нервы Таньки не выдержали. Она взвилась вверх, замахала руками и, натужно сипя, заорала:
– Да что тебе от меня нужно, старая карга? Что я тебе сделала? И вообще, где я и кто ты такая?
– Ну-ка сядь! – прикрикнула на неё Марфа.
*****
Пахом и Махай вышли на охоту. Им предстояло встретить трёх человек. Маршрут движения клиентов известен, внешность тоже.
Славян Еремеевич, выслушав сладкую парочку, ворча и скрипя, но дал добро на исполнение задуманного.
А задумали эти двое, человек и собака, особое воздействие, на которое их натолкнула фраза Архипа, смотрителя Чудодеевского собачьего двора.
Увидев двух новых щенков, он поинтересовался у Махая о причине их появления. Тот рассказал.
– Да я б таким напрочь бы отбил желание заводить любых животинок, – сердито проворчал Архип.
Бить никого Пахом с Махаем не собирались. Они пошли к старосте и испросили особого разрешения на работу с памятью клиентов.
На деле исполнение задуманного выглядело так: человек шёл домой, навстречу ему спортивный мужик с очень красивой собакой определённой породы. Той самой, какую этот человек приобрёл у Таньки, а потом, поняв, что его обманули, просто выбросил щенка.
Морок – наше всё. Человек не мог пройти мимо такого. Он интересовался, ему отвечали, а потом, после пятиминутного разговора, уходил абсолютно равнодушным к собакам и кошкам.
Усталые, но довольные, Пахом и Махай вернулись в Чудодеевку и предстали перед старостой.
– Ну, что? – спросили их.
– Сделано, – ответили они.
– Ну и ладненько.
*****
Отчёт Пахома и Махая не вызвал у Еремеевича тяжёлых чувств. Он и сам считал, что таким людям не то что собаку, хомячка и то заводить нельзя.
А вот с Марфой ему предстоял тяжёлый разговор, но вот он почему-то, ещё раз перечитывая отчёт вредной старушки, улыбался.
Марфа появилась на пороге терема с воинственным видом, собираясь жёстко отстаивать свои методы воспитания.
– Марфа, опять?! – строго спросил её Славян Еремеевич.
– Что опять? – сложив руки на груди, воззрилась Марфа на старосту.
– Нет, ну ладно, вместо мочалки кремень-трава, вместо перины тюфяк, набитый репейником, но Мася, запрыгнувшая к ней на колени в виде рыси, это ж совсем издевательство над психикой женщины.
– Тю, я уж думала Колька проболтался, эээ, – Марфа закрыла рот ладошкой и стала потихоньку задом двигаться к выходу.
– А ну стой! – прикрикнул на неё староста.
– Стою, – насупилась старушка.
– Рассказывай!
– А чё рассказывать, а нечего рассказывать, – пошла в несознанку Марфа.
– Маарфаа! – зашипел староста.
– Да ента дурёха решила на меня Митяю пожаловаться. Он мне дрова привозил. Вот она к нему кинулась и стала плакать, глазки строить.
Митяй у нас мужик видный, тут не поспоришь, токма откуда ей знать, что он оборотень...
– И?! – уже начиная закипать, промолвил Еремеевич.
– Что и? И вот он её обнял, а потома оборачиваться начал…
– Стоп, с чего это он посреди белого дня да в оборот пошёл? – прищурился староста, глядя на Марфу.
В этот момент в терем вошли Пахом и Махай, и Махай, услышав последние слова старосты, гавкнул:
– Да она с ним сговорилася, подмигнула, тот и повёлся. Он жеж Марфу сильно уважает, это ведь она его малого от охотников спасла.
– С девкой-то что? – тяжело присев на лавку и смирившись со сделанным, спросил староста.
– А ничё с ней. Она теперь своим глазам не верит, всё щупает, на зуб пробует, на стул не сразу присаживается. И никакого бизнеса, – ответила Марфа, показывая Махаю маленький, но остренький кулак.
*****
Ну а что вы думали? В Чудодеевке тоже люди живут. И у них чувства есть, и они перегибают палку. Вот только у них служба такая, малых да слабых от главного зверя защищать.
Да и чего там говорить. Может Чудодеевка и выдумана мною, но оглянитесь вокруг: наверняка в вашем окружении есть люди, которые, если бы могли, поступили бы с Танькой так же, как Марфа...
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Свежие комментарии