Вредители

Маша разглядывала очередную земляную кучку, торчавшую ровно посередине клумбы. Верхом издевательства была луковка лилии с нежными белыми корешками, венчающая вершину.

— Да что же за подлое зверье! Прямо как в присказке: «Что не съедим, то покусаем!»

Она подобрала несчастную луковицу: может, у нее еще есть шанс.

Нужно только найти место в саду, куда не доберутся проклятущие кроты!

*****

После смерти бабушки, Маша, погоревав, приняла наследство. Мама сразу заявила, что не готова отказаться от городского комфорта ради лавров садовода и огородника.

Да и вообще, копаться в земле она не любит. Дачный отдых ее не прельщает. А огурцы, помидоры и розы предпочитает покупать, а не выращивать.

Ну насчет огурцов и прочих овощей Маша с ней была согласна. Но вот цветы...

Маша мечтала о саде. Мечтала вставать по утрам и с чашкой кофе выходить в солнечное, благоухающее летнее утро. Поэтому в первый же отпуск, нахватавшись знаний в интернете, занялась садоводством.

Увы... У великих гуру садового дела в разнообразных блогах все выглядело значительно проще. Казалось, что любой прутик, любое семечко, которые те втыкали в землю, считали своим долгом тут же пустить корни и зацвести-заколоситься...

У Маши дело обстояло иначе. Саженцы чахли. Семена не желали проклевываться. А уж если и всходили, то выглядели так, что хотелось обнять хрупкие зеленые ниточки, которые слабенько тянулись к солнышку, и плакать...

Но, опыт приходит со временем. И на второй год, после тысячи проб, ошибок и шаманских плясок, у Маши, наконец, начало хоть что-то получаться.

Конечно, очень помогли советы соседки, Веры Викторовны. И только Маша собралась праздновать победу, пожалуйста, новая напасть — кроты!

Честно говоря, она сама не сразу обратила внимание на первые земляные холмики, пока робко вырастающие то тут, то там. Но и здесь пособила бдительная соседка.

*****

Вера Викторовна была бабулиной старинной подругой.

— Ну что, наследница, будем теперь вместе огородничать, — констатировала она после смерти Машиной бабушки. — Я тебя всему научу. Лучшего урожая, чем у меня, ни у кого нет.

— Да я как-то больше по цветочкам, — сказала Маша.

Вера Викторовна нахмурилась:

— А куда бабулины грядки денешь?

— В цветник превращу...

Вера Викторовна новаторство Маши не оценила. Посмотрела осуждающе и отошла, бурча под нос что-то о глупости и недальновидности.

Когда Маша в первый год с энтузиазмом ровняла грядки с землей, разбивала симпатичные клумбочки и засаживала их всяческой красотой, Вера Викторовна только поглядывала через забор и скорбно качала головой в цветастой косынке.

Советов не давала, но смотрела так, словно Маша совершает величайшее в мире кощунство.

Когда красота не взошла, во взгляде соседки Маша заметила некоторое злорадство.

«Я же говорила!» — читалось в светло-голубых глазах Веры Викторовны. А ее толстенькая черная такса Фекла погавкивала рядом, словно озвучивая то, о чем молчала хозяйка.

Маша, конечно, расстроилась.

«Мне нужен наставник! — подумала она. — Но у Веры спрашивать ничего не буду. Вредная она бабка, и такса у нее вредная, и вообще, она о цветах, наверное, ничего не знает, закопалась в своем огороде!»

Но соседка оказалась не такой уж и вредной:

— Не одобряю я тебя, Машка. Но советом все же помогу. Сил нет на твою городскую глупость смотреть! — первой нарушила молчание Вера Викторовна. — Ты ж даже бархатцы угробить умудрилась!

Не все цветы любят навоз. Не пихай ты его везде. И пионы кто же в такую сырость сажает?

И кто тебя надоумил выращивать подсолнухи через рассаду? Они терпеть не могут, когда их туда-сюда дергают! А полив?! Кто же в самую жару дождеванием занимается?

Маша сперва хотела гордо отказаться от помощи, но потом решила не кривляться себе во вред. Советы у Веры Викторовны дельные. Да и ссориться с соседкой лишний раз ни к чему...

*****

Вот и кротовины она первая заметила:

— Машка, надо гнать поганцев этих! — заявила Вера Викторовна. — И тебе все цветы загубят, да и ко мне, не дай бог, переметнутся.

Арсенал народных средств борьбы у соседки был велик. Но то ли кроты попались Маше какой-то особо зловредной породы, то ли это уже было десятое поколение, привыкшее ко всем человеческим ухищрениям...

Только они не уходили. Им было наплевать на будильники, заботливо уложенные в жестянки и закопанные под землю.

Затопление нор из шланга они восприняли, похоже, как приятные водные процедуры. А уж над погремушками, насаженными на воткнутые в клумбы палки, они откровенно потешались.

Иначе как объяснить, что свои земляные горки они оставляли ровно под этими самыми погремушками!

— Ничего, паразиты такие, я вам еще покажу! — ярилась Вера Викторовна, заглядывая через Машин забор и обнаруживая новые земляные холмики.

Фекла, поддерживая хозяйку, грозно гавкала на невидимых врагов.

*****

Но только вот не успела соседка выполнить свои угрозы...

Однажды утром Маша не увидела на грядках за забором соседку, согнувшуюся в три погибели. Зато услышала, как в доме почти по-человечески стенает такса.

«Что-то случилось», — поняла Маша. Она взбежала на соседкино крыльцо, постучала, холодея от нехорошего предчувствия.

Никто не открыл. Только собачий плач стал громче, надрывнее.

Маша толкнула дверь — не заперто. Вера Викторовна лежала на кухне. Солнечный лучик заглядывал ей в глаза. Но соседке это уже не мешало...

Потом была скорая, ничем уже не способная помочь. Верины охающие подружки, а потом и родственники приехали. Кто-то позвонил, оповестил, вызвал...

Маша ушла домой, чтобы не путаться под ногами.

*****

Она пришла попрощаться с соседкой на маленькое кладбище, притулившееся около леса.

Странная атмосфера царила на похоронах Веры Викторовны. Грусть смешивалась с торопливостью. Подруги соседки скорбели, а вот родня спешила поскорее разделаться с траурной частью, да и пойти решать насущные проблемы.

— Домик с участком можно продать, — шептала полная женщина в рыжих кудрях и ярко-красной помаде.

— Значит, продадим, — соглашался ее собеседник, не менее грузный, лысеющий, краснолицый мужик лет сорока.

— А собаку куда?

— По соседям поспрашиваем. Может, кому пригодится. Хорошая собака для дачи.

— Так уж и хорошая? Тявкалка мелкая, — сомневалась рыжая.

— Это ты неправа, Галка. Такса — охотник! На лис можно ходить, на барсуков. Она по норному зверью — спец! — втолковывал краснолицый.

Маша услышала это и поняла: «Вот он, мой шанс избавиться от кротов! Они же в норах живут. Почему только Вера Викторовна сама об этом не подумала? Может, не знала».

— Простите, — обратилась она к шепчущимся родственникам соседки. — Я тут невольно подслушала... Вы Феклу хотите отдать? Так я бы взяла собачку. Тем более, она меня более-менее знает.

— Забирайте! — обрадовалась рыжая. — За чисто символическую цену забирайте. Собака породистая, сами понимаете.

Маша согласилась. И вскоре грустная, потерянная Фекла переехала к ней.

*****

Первое время такса тосковала. Маша ей сочувствовала. Гладила черную короткую шерстку, разговаривала с собакой:

— Ты пойми, Феклуша, все мы не вечные. И двуногие, и четвероногие. Все мы уходим рано или поздно...

Это грустно для тех, кто остался. Но надо верить, что хозяйка теперь в лучшем мире. Где нет боли, страха, лишений. Может, она там снова молодая и здоровая. Бегает себе по травке и на нас с тобой смотрит...

И потихоньку Фекла оттаяла, ожила, начала есть, играть, лаять. И, конечно, охотиться. Тогда-то Маша и поняла, почему Вера Викторовна не рассматривала таксу, как борца с кротами...

Фекла охотилась на все, что движется. Но только на земле и выше. Ее интересовали бабочки, птички, лягушки, ящерки. Но вот кроты, увы, нет!

А они, тем временем, наглели прямо на глазах. И, в конце концов, Маша сдалась...

— Все, Фекла, вызываю профессионалов! Моя фантазия кончилась, — сообщила она однажды утром и позвонила дератизаторам.

Вскоре люди, словно сошедшие со страниц антиутопии – в комбинезонах, респираторах и с распрыскивателями, – расхаживали по участку.

Феклу, чуть не захлебнувшуюся лаем при их виде, заперли в доме. Маша наблюдала за великой битвой из окна. На вредителей обрушился могучий арсенал: отравы, ловушки, горячий туман и отпугиватели...

Наконец, главный истребитель кротов постучал в дверь дома и сообщил:

— Все, хозяйка, кирдык вашим кротам. Гарантию даем на год. Если хоть один самоубийца из их племени сунется — звоните.

— Спасибо! — поблагодарила Маша и расплатилась.

*****

Неделю все было чисто: ни кучек земли, вырастающих тут и там, ни выкопанных цветочков. Благодать. Но однажды утром...

— Неужели, он, кротовий самоубийца? — Маша разглядывала холмик земли.

Холмик был немного другим, нежели недавние кротовины: повыше ростом, и у его подножья зияла яма. Самая настоящая, глубокая. Это наводило на ужасные догадки о размере крота.

Фекла подошла, деловито обнюхала кучу и удалилась.

— Придется звонить этим халтурщикам. Обещали год гарантии, а у меня опять, похоже, крот. Да не простой, а мутант какой-то, судя по размерам кучи. Что-то перемудрили они, наверное, со своей химией...

Маша вздохнула и пошла пить утренний кофе, звонить дератизаторам в восемь утра было рано.

Она прихлебывала из керамической кружки и наблюдала, как такса носится по саду.

Вдруг Фекла замерла, принюхалась к чему-то на клумбе... Через секунду в воздух полетели комья земли вперемешку с календулой и бархатцами.

— Так вот какой вредитель-мутант у меня завелся! — Маша поставила кружку на стол и негодуя выскочила из дома.

— Фекла! — Черный нос таксы, измазанный землей, появился из ямы. — Какого лешего ты творишь?! Раньше надо было копать, искать, ловить!

Фекла сникла, посеменила к хозяйке. Весь ее вид говорил о том, что она не понимает, чем та недовольна. Ведь Маша так любила смотреть на земляные кучки, обходила их одну за другой каждое утро...

А теперь они исчезли. Вот Фекла и решила исправить положение: накопать для хозяйки новых. А она кричит, ругается, руками вон машет.

Когда такса подошла и виновато посмотрела в Машины глаза, у той просто язык не повернулся ее отругать.

— Ну что мне с тобой делать? Вспомнила, наконец, что ты норная собака? Против природы не попрешь...

Маша задумалась. Затею с благоухающим садом бросать не хотелось.

— А посажу-ка я розы! Пусть говорят, что начинающим с ними сложно. Прорвемся. Зато тебя колючие кусты не заинтересуют. Ты, вон, барбарис стороной обходишь, — сказала она Фекле.

Та завиляла хвостом. Не то чтобы она поняла хозяйкин замысел, но догадалась, что наказывать ее не будут.

*****

С розами у Маши все получилось. Наверное, это были именно ее цветы. Через пару лет сад утопал в цветах и ароматах. Здесь были и неприхотливые канадки, и изящные флорибунды, и могучие шрабы, и даже парочка чайно-гибридных капризуль.

И пусть Фекла иногда поддавалась проснувшемуся инстинкту копателя, украшая газон ямками и горками, Маша ее не ругала. Все мы неидеальны. И можно простить другу его маленькие слабости.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО