Стеклянная дверь.
В августе одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года, когда Балтийск, расплавленный солнцем до полужидкого состояния, стекал в Гданьский залив, а ходовые испытания большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко», в очередной раз были прерваны из-за отсутствия финансирования, которое, очевидно, ушло на выполнение более насущных задач по становлению капитализма в России, в отпуск ушел старший помощник командира корабля. Мы, уже традиционным маршрутом перешли в ставший родным калининградский прибалтийский судостроительный завод «Янтарь» и продолжили подготовку в соответствии с курсами и наставлениями, которых в изобилии производили и производят для надводных кораблей военно-морского флота.
Во всей полу праздничной эйфории, царившей на корабле, в связи с происшедшими событиями, один я, командир минно-торпедной боевой части, свежее произведённый в капитаны третьего ранга, чувствовал себя неуютно. Потому, что именно мне предстояло исполнять обязанности заслуженно балдеющего в отпуске старпома. А как гласит флотская мудрость – должность старшего помощника не совместима с частым пребыванием на берегу. Это мне удалось понять практически сразу…
Но это было только начало. Дружное население пятнадцатой каюты, состоящее из помощника командира по снабжению, или, по корабельному, ПКСа и командира боевой части связи, которое и так не отличалось высокой моральной устойчивостью и дисциплиной, полностью «слетело с катушек». Их пьянки начинались практически сразу после подъёма флага и продолжались, с перерывами, почти до самого вечера. И выступать в роли полицейского и реаниматора всегда приходилось мне. Что мы только не делали – на корабле объявлялась аварийная тревога, с причала раздвижными упорами выдавливался иллюминатор и в каюта заводились по две линии пожарных рукавов. Вышибалась дверь – всё бесполезно. И убрать с корабля их было нельзя, Северный Флот «забыл» о своём «неродившемся» ещё сыне, стоящем даже не под Андреевским, а ещё под Государственным флагом. От командира я получал по полному. На берег сходил в режиме курсанта первокурсника, жизнь превращалась в ад.
Однажды, совершенно случайно попав домой и «листая» телевизор, я увидел решение…
В ближайшую пятницу, мне удалось убедить командира отпустить на «большой сход» ПКСа и связиста. Как только они прошли заводскую проходную, начались работы по демонтажу входной двери злополучной каюты….
Пришедшему в воскресенье на корабль командиру я с гордостью показал новую, абсолютно прозрачную стеклянную дверь пятнадцатой каюты. Сквозь неё, как в вычищенном до блеска аквариуме можно было рассмотреть всё содержимое запущенного логова.
- Это что?!
- Шоу « за стеклом», товарищ командир. Всё чисто и стерильно. Пусть запираются, а мы будем собираться и глумится…
- Сотник, Вы случайно не идиот?
- Никак нет, товарищ командир, я в июле диспансеризацию прошёл, у меня запись в медкнижке есть.
- А что комбриг скажет?
- Ну что скажет, скажите, что это испытания новой корабельной архитектуры, дверь то есть…
А в понедельник утром на корабль пришли связист и ПКС. Видели бы и слышали вы их…. А потом были столпотворения у волшебной двери, дружеские советы и комментарии. Жалобы, угрозы. Много чего. Вопли командира бригады и флотских политрабочих. Но ведь пить то господа офицеры перестали. Нет, мы все пили, да и сейчас, слава Богу, печень функционирует. Но ведь всё надо вовремя и в меру. А дверь помогла. Слава о ней гремела по всему Балтийскому флоту и как только мы вернулись в Балтийск, многочисленные делегации толпились у нас, как на гастролях парижского варьете. Жизнь продолжалась…
Свежие комментарии