На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Приколисты

418 270 подписчиков

Популярные статьи

Свежие комментарии

  • Елена
    Мда, не зря говорят, что дурной пример заразителен... 😆Перевоспитание: к...
  • prog_vova Шалагин
    Ждём продолжения!Перевоспитание: к...
  • саша дмитренко
    интересно,,а  он  каждое  свое  кафе  так  проверяет??)))))Миллионер устроил...

А.Покровский "Расстрелять" избранное

 
ФРЕЙЛИНА ДВОРА


- Лий-ти-нант! Вы у меня будете заглядывать в жерло каждому матросу! -
Командир - лысоватый, седоватый, с глазами навыкате - уставился на только
что представившегося ему, "по случаю дальнейшего прохождения",
лейтенанта-медика - в парадной тужурке, - только что прибывшего служить из
Медицинской академии.
Вокруг - пирс, экипаж, лодка.
От такого приветствия лейтенант онемел. Столбовой интеллигент: прабабка
- фрейлина двора; дедушка - академик вместе с Курчатовым; бабушка - академик
вместе с Александровым; папа - академик вместе с мамой; тетка - профессор и
действительный член, еще одна тетка - почетный член! И все пожизненно в
Британском географическом обществе!
Хорошо, что командир ничего не знал про фрейлину двора, а то б не
обошлось без командирских умозаключений относительно средств ее
существования.
- Вы гов-но, лейтенант! - продекламировал командир. - Повторите!

-
Лейтенант - как обухом по голове - повторил и - Вы говно, лейтенант,
повторите! - и лейтенант опять повторил.
- И вы останетесь гов-ном до тех пор, пока не сдадите на допуск к
самостоятельному управлению отсеком. Пи-ро-го-вым вы не будете. Мне нужен
офицер, а не клистирная труба! Командир отсека - а не давящий клопов медик!
Вы научитесь ползать, лейтенант! Ни-каких сходов на берег! Жену отправить в
Ленинград. Жить на железе. На же-ле-зе! Все! А теперь поздравляю вас со
срочным погружением в задницу!
- Внимание личного состава! - обратился командир к строю. - В наши
стройные ряды вливается еще один... обманутый на всю оставшуюся жизнь.
Пе-ре-д вами наша ме-ди-ци-на!!!
Офицеры, мичмана и матросы изобразили гомерический хохот.
Командир еще что-то говорил, прерываемый хохотом масс, а лейтенант
отключился. Он стоял и пробовал как-то улыбаться.
Под музыку можно грезить. Под музыку командирского голоса, вылетающего,
как ни странно, из командирского рта, лейтенанту грезились поля навозные.
Молодой лейтенант на флоте беззащитен. Это моллюск, у которого не отросла
раковина. Он или погибает, или она у него отрастает.
"Офицерская честь" - павший афоризм, а слова "человеческое достоинство"
- вызывают у офицеров дикий хохот, так смеются пьяные проститутки, когда с
ними вдруг говорят о любви.
Лейтенант-медик, рафинированный интеллигент, - его шесть лет учили, все
это происходило на "вы", интернатура, полный дом академиков, - решил
покончить с собой - пошел и наглотался таблеток. Еле откачали.
Командира вызвали к комдиву и на парткомиссию.
- Ты чего это... старый, облупленный, седоватый, облезлый, лупоглазый
козел, лейтенантов истребляешь? Совсем нюх потерял? - сказал ему комдив.
То же самое, только в несколько более плоской форме, ему сказали на
парткомиссии и влепили выговор. Там же он узнал про чувство собственного
достоинства у лейтенанта, про академиков, Британское географическое общество
и фрейлину двора. Командир вылетел с парткомиссии бешеный.
- Где этот наш недолизанный лейтенант? У них благородное происхождение!
Дайте мне его, я его долижу!
И обстоятельства позволили ему долизать лейтенанта.
- Лий-ти-нант, к такой-то матери, - сказал командир по слогам, - имея
бабушку, про-с-ти-ту-т-ку двора Ее Величества и британских географических
членов со связями в белой эмиграции, нужно быть по-л-ны-м и-ди-о-то-м, чтобы
попасть на флот! Флот у нас - рабоче-крестьянский! А подводный - тем более.
И служить здесь должны рабоче-крестьяне. Великие дети здесь не служат.
Срочные погружения не для элиты! Вас обидели? Запомните, лейтенант! Вам за
все заплачено! Деньгами! Продано, лейтенант, продано. Обманули и продали. И
ничего тут девочку изображать. Поздно. Офицер, как ра-бы-ня на помосте,
может рыдать на весь базар - никто не услышит. Так что ползать вы у меня
будете!
Лейтенант пошел и повесился. Его успели снять и привести в чувство.
Командира вызвали и вставили ему стержень от земли до неба.
- А-а-а, - заорал командир, - х-х-х, так!!! - и помчался доставать
лейтенанта.
- Почему вы не повесились, лейтенант? Я спрашиваю, почему? Вы же должны
были повеситься? Я должен был прийти, а вы должны были уже висеть! Ах, мы не
умеем, нас не научили, бабушки-академики, сифилитики с кибернетиками. Не
умеете вешаться - не мусольте шею! А уж если приспичило, то это надо делать
не на моем экипаже, чтоб не портить мне показатели соцсоревнования и
атмосферу охватившего нас внезапно всеобщего подъема! ВОН ОТСЮДА!
Лейтенант прослужил на флоте ровно семь дней! Вмешалась прабабушка -
фрейлина двора, со связями в белой эмиграции, Британское географическое
общество, со всеми своими членами; напряглись академики, - и он улетел в
Ленинград... к такой-то матери...

МУКИ КОРОВИНА


Старпом Коровин был известен как существо дикое, грубое и неотесанное.
Огромный, сильный как мамонт, к офицерам он обращался только по фамилии и
только с добавлением слов "козел вонючий".
- Ну ты, - говорил он, - козел вонючий! - И офицер понимал, что он
провинился.
Когда у офицерского состава терпение все вышло, он - офицерский состав
- поплакался замполиту.
- Владим Сергеич! - начал замполит, - народ... то есть люди вас не
понимают, то ли вы их оскорбляете, то ли что? И что это вы за слова такие
находите? У нас на флоте давно сложилась практика обращения друг к другу по
имени-отчеству. Вот и общайтесь...
Старпом ушел черный и обиженный. Двое суток он ломал себя, ходил по
притихшему кораблю и, наконец, доломав, упал в центральном в командирское
кресло. Обида все еще покусывала его за ласты, но в общем он был готов
начать новую жизнь.
Вняв внушениям зама, старпом принял решение пообщаться. Он сел в кресло
поудобней, оглянулся на сразу уткнувшиеся головы и бодро схватил график
нарядов.
Первой фамилией, попавшейся ему на глаза, была фамилия Петрова. Рядом с
фамилией гнездились инициалы - В. И.
- Так, Петрова в центральный пост! - откинулся в кресле старпом.
- Старший лейтенант Петров по вашему приказанию прибыл!
Старпом разглядывал Петрова секунд пять, начиная с ботинок, потом он
сделал себе доброе лицо и ласково, тихо спросил:
- Ну... как жизнь... Володя?
- Да... я вообще-то не Володя... я - Вася... вообще-то...
В центральном стало тихо, у всех нашлись дела. Посеревший старпом взял
себя в руки, втянул на лицо сбежавшую было улыбку, шепнул про себя: "Курва
лагерная" - и ласково продолжил:
- Ну, а дела твои как... как дела... И-ваныч!
- Да я вообще-то не Иваныч, я - Игнатьич... вообще-то...
- Во-обще-то-о, - припадая грудью к коленям, зашипел потерявший
терпенье старпом, вытянувшись как вертишейка, - коз-з-зел вонючий, пош-шел
вон отсюда, жопа сраная...

Картина дня

наверх