Горные аулы, разбросанные по хребтам Большого Кавказа, похожи на птичьи гнездовья. Каменные гнёзда с земляными крышами, густо прилепленные к горным склонам, испокон веков служили домом аварцам и другим народам Кавказа.
Сегодня многие из них заброшены, и в народе их называют аулами-призраками. Став туристическими объектами, они встречают любознательных гостей полуразрушенными кладками жилых домов, ещё крепкими стенами мечетей и старинных башен...
В одном из таких аулов, вопреки веянию времени, всё ещё продолжают жить два довольно пожилых человека: восьмидесятилетний Мансур и восьмидесятидвухлетняя Патимат.
Последний житель аула покинул его пять лет назад. И теперь рядом со стариками обитают только животные. Один на двоих и такое же пожилой ишак, две козы, десяток кур, кошки да собаки. Никто из них, ни люди, ни животные, не жалуются на свою жизнь.
Чистый горный воздух, вкуснейшая вода из ручья, весело бегущего со склона горы, тишина и снежные шапки гор. Что может быть милее сердцу человека, прожившего нелёгкую жизнь в горном селении...
Стариков регулярно навещает Илу, тридцатипятилетний внук Мансура. Он добирается до аула по горному серпантину на своей безотказной «Ниве», снабжая стариков всем необходимым.
Не забывает Илу и про других обитателей аула. И в каждый свой приезд он пытается уговорить этих двух упрямцев переехать в город, на что всегда получает один и тот же ответ – «Нет!»
Вот и в этот раз, видя, как тяжело переваливается и прихрамывает тётушка Патимат, вышедшая ему навстречу, он с вежливым укором сказал:
– Тётушка Патимат, до чего же вы упрямые! Ну, что вы так цепляетесь за эти развалины? В городе и больница, и удобства в доме, а здесь всё также к ручью за водой ходить приходится.
– Экий ты настырный, Илу! Да куда ж я отсюда пойду, тут и мой Имран похоронен, и Тимур покой нашёл. Нееет, я хочу всегда с ними рядом быть.
Имран, муж Патимат, умер два года назад от старости. Тимур же, старший сын женщины, погиб в горах, попал под обвал. Дочь Алия, сама уже степенная дама, тоже не раз звала мать к себе, но та отказывалась наотрез.
Надо отдать должное этим гордым аварцам. Несмотря на свой преклонный возраст, они умудряются справно вести хозяйство. Дед Мансур до сих пор ходит на луга косить травы, Патимат печёт вкуснейшие лепёшки и держит в опрятности и свой дом, и Мансуру помогает.
Вместе с Патимат встречать Илу прибежали и собаки. Во главе собачьей стаи трусил семилетний Гьури, что с аварского означает «ветер». Позади неспешной походкой двигался худой и жилистый старик.
Подойдя к внуку, он приобнял его и незаметно для Патимат шепнул на ухо:
– Лекарства привёз?
– Мгм, – также тихо, одними губами ответил ему внук.
Патимат не жаловалась, но старик видел, что ей всё трудней справляться с делами. Прошлый год дочь уговорила её показаться врачу, тот назначил лечение, но вредная баба принимала лекарства через раз.
А потом сказала, что они закончились, но беспокоить дочь по такому пустяку не стала. Вот Мансур и попросил внука спросить у дочери Патимат, какие лекарства нужны, и привезти их.
– Как вы тут, туристы не беспокоят? – поинтересовался Илу, поглаживая голову Гьури, прилипшего к его ноге.
Здоровый пёс, помесь кавказской овчарки и кого-то ещё, был предан Мансуру, но и Илу он любил. Стаю держал в ежовых рукавицах, не давая азартному молодняку разгуляться.
Всего в ауле на попечении стариков было восемь собак и пять кошек. Гьури и Лара были родителями всех шестерых.
Потомства могло быть и больше, но старики понимали, что не прокормить им такую ораву, поэтому от щенков и котят безжалостно избавлялись. Такова она, правда жизни одиноких стариков в горном селении, до которого и добраться-то непросто.
Не всегда им удавалось вовремя исправить ситуацию, вот и бегают теперь рядом с мамкой и папкой два четырёхлетки и четверо трёхлеток.
Тут и Илу им помог, отвёз Лару и двух её дочерей к ветеринару на стерилизацию. Да и понимал он, что уйдут старики, не сможет он бросить этих бедолаг. Их и так много, и ещё придётся постараться, чтоб всех пристроить, а если б не стерилизация, могло и прибавится животинок.
Та же история и с кошками. Им тоже пришлось умерить любовный пыл.
– Да неделю назад были какие-то заезжие, всё по дворам ходили, у Джамала на крышу залезли и провалились. Шуганул я их, да, что тут уже, сыпется всё без пригляду-то, Ладно, чего стоим-то, давай разгружаться, – сказал Мансур.
– Сегодня можно не спешить, я к вам с ночёвкой, – обрадовал стариков Илу.
*****
После лёгкого обеда дед повёл внука к ручью. Близкий обвал задел его русло, прикатив два приличных валуна. За ними увязался и Гьури, оставив стаю в ауле.
Илу поднапрягся и откатил камни. На обратном пути они услышали предупреждающий лай собак.
– Туристы? – спросил Илу.
– А кто ж ещё, – усмехнулся дед, – наш же аул первый в цепочке призраков, вот и идут любопытные. А что тут смотреть? Как память предков разрушается, как уходят в землю дома, с таким трудом построенные? – уже более печально добавил он.
Дед часто ворчал, сокрушаясь о том, что люди покидают свои родные места, забывают свои корни. Илу не спорил с ним, понимая, что в чём-то он прав.
В ауле они увидели компанию молодых весёлых людей. Три девушки и два парня стояли рядом с Патимат и что-то спрашивали у неё.
Илу с дедом подошли к ним. Ребята объяснили им, что собираются посетить и соседний аул.
– А что ж вы без проводника? – спросил Илу.
– Да я тут был в прошлом году, места хорошо запомнил. Вот, решил друзьям показать, – ответил один из парней.
– Хм, я восемьдесят лет тут живу, а вот сказать, что всё знаю про эти места, не могу. А тут – раз побывал и уже всё знает, – проворчал дед по-аварски.
– Ребят, нельзя в горах без проводника, – предупредил Илу компанию.
– Да мы быстро, туда заглянем, пофоткаемся, и обратно, – беспечно ответил тот же парень.
– Погодите, – он обернулся к деду и спросил у него про ракетницы, тот в ответ кивнул головой, – я вам ракетницу дам. Связь тут плохая, если что случится, сможете хоть так сообщить.
Илу метнулся в дом и вынес ребятам ракетницу. Показал, как использовать. Те поблагодарили и двинулись дальше, весело переговариваясь и то и дело фотографируясь на телефоны.
В семь вечера, когда солнце уже практически скрылось за вершинами гор, Илу накрыло чувство тревоги.
– Дед, что-то мне тревожно, – сказал он Мансуру.
– С чего бы? Вроде погода не злится, ветер спокойный, да и спину у меня не ломит, – ответил дед.
– Да я не про погоду. Что-то долго их нет, компании этой...
– Ааа, это да. Должны бы уже обратно идти, а то до темна в долину не попадут.
И тут небо озарилось красной вспышкой.
Илу выругался, сменил лёгкие мокасины и брюки на походные, свистнул Гьури и Лару, прихватил фонарик и моток верёвки.
– Пошёл я, дед.
– Давай, – махнул дед рукой.
– Осторожней там – сказала вслед ему Патимат.
Добравшись до места, Илу увидел двух парней и девушку.
– Лена и Оля пропали, – начали гомонить ребята, – мы по нужде отошли, Катя ногу натёрла и присела вот тут, а Лена с Олей решили сбегать на луг, сфотографироваться на фоне гор, и пропали.
– Ясно. Вы их звали?
– Да, никто не отзывается, – всхлипнула Катя.
– Стойте здесь и никуда не уходите, – распорядился Илу.
– Гьури, ищи, – скомандовал он псу.
Пёс ринулся вперёд, за ним пошла и Лара. Бегом направился за ними и Илу.
Когда-то он спросил деда, не сложно ли ему содержать такую свору, на что тот, усмехнувшись, сказал:
– Это не собачья свора, это хвостатая служба спасения. Гьури уже не раз помогал искать беспечных туристов, да и нам с Патимат веселее с ними, а это тоже спасение и от тоски, и от оглушающей тишины аула.
Девчонок они нашли через час, когда уже стало прилично темнеть. Первым их обнаружил Гьури и громко забухал, призывая Илу. Тот осторожно подошёл к месту, где уже и Лара поддакивала псу.
Фотографируясь на краю луга, Лена поскользнулась на какой-то траве, и, падая, схватила Олю за руку. Так они вместе и скатились, попав в глухую расщелину. Илу знал о ней, в неё и он раз попался, но пацаны были рядом и помогли выбраться.
Девчонки кричали, но звук бился об стены и наружу не выходил. Покричав, они впали в панику, расплакались, и не знали, что им делать дальше.
Оля пробовала взобраться наверх, но только добавила себе ссадин. У Лены, помимо ссадин и царапин, распухла и болела нога.
Илу не стал возвращаться за парнями. Он спустил девчонкам верёвку, осторожно их вытащил. Лена шла, опираясь на плечи Илу и Оли.
Возвращались уже в потёмках. Парни несли Лену на руках, рядом с ними шагали Катя и Оля, иногда морщившаяся от полученных ссадин.
Илу шёл рядом, подсвечивая фонариком и отслеживая движения ребят, вовремя предупреждая о той или иной опасности на горной тропе.
Гьури и Лара вновь бежали впереди. Эти места были их домом, и они знали здесь каждую тропинку, каждый камешек, каждый кустик.
«Странные эти люди, лезут туда, о чём ничего не знают» – сказала Лара своему вожаку.
«Глупые дети, как и наш молодняк» – ответил ей Гьури.
«Хорошо, что есть такие, как Илу, Мансур, Патимат» – продолжила Лара.
«Хорошо» – согласился Гьури.
Они свою работу выполнили. Добежав до ручья, они с удовольствием напились, оглянулись на Илу.
– Бегите уже, обрадуйте стариков, – велел им внук Мансура.
У стариков всё уже было готово для приёма заплутавших гостей. Нагрели воду, приготовили нехитрый ужин, постели. Патимат сама обработала ссадины и царапины девчонок каким-то отваром, зафиксировала эластичным бинтом вывихнутую ногу Лены.
– Как вы здесь живёте? – с жалостью в голосе спросила её Лена.
– Ох, когда-то и я молодой козочкой по горам скакала, вот только знала я их с рождения. А живём мы тут хорошо, в согласии с душой, памятью и совестью, – ответила ей Патимат.
Она говорила с сильным акцентом, и понять её было непросто, но по тому, как она говорила, как вдруг засияли её подслеповатые глаза, Лена почувствовала, что это старая женщина счастлива той жизнью, что у неё есть.
В другом доме мужчины вели тихую беседу, обсуждая произошедшее. И двое городских парней смотрели на местных с уважением и благодарностью.
А хвостатая служба спасения посапывала во дворе, раскидав лапы и хвосты, но чутко прислушиваясь к оглушающей тишине горного аула-призрака...
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Свежие комментарии