Предлагаю вашему вниманию несколько театральных историй, которые произошли в различных театрах, в разное время, со знакомыми и не очень нам актерами.
ГРАНАТОЙ ЕЕ ГЛУШИ
Такой случай. «Бесприданница» Островского. Премьера, первый спектакль. По спектаклю Карандышев отговаривает текст: «Так не доставайся же ты никому» и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает. А выстрел обеспечивался в то время как, реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает - Лариса падает.
Премьера, ля-ля-тополя, «Так не доставайся же ты никому!», наводит пистолет, у этого за кулисами осечка, выстрела нет. Актер: «Так вот умри ж!» перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка. Карандышев перезаряжает в третий раз: «Я убью тебя!», третья осечка. Лариса стоит. Вдруг из зала крик: «Гранатой ее глуши!»
Занавес. Спектакль сорвался. Зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором, с криком: «Убью, сволочь!»
На следующий день, вечером, опять «Бесприданница», с утра разбор вчерашнего полета: мат-перемат, все на реквизитора катят, тот оправдывается: «Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же народу рядом, видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел и упала бы».
Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы, Карандышев: «Так не доставайся же ты никому!», наводит пистолет, у реквизитора опять осечка. Вдруг с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монттировщики - молотками по железу, осветитель бьет лампочку...
Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять. И тут крик из зала: «Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!»
Занавес...
ХИТРЫЕ САПОГИ
В Малом театре долгие годы шел спектакль «Hезабываемый 1919». Его кульминацией была сцена, когда шпион Дэкс бросается к рубильникам, чтобы взорвать кронштадтские форты, а красный командир убивает его из револьвера. Однажды комиссар уронил наган в оркестровую яму. Ситуация тупиковая. Дэкс уже схватился за рубильник, а выстрела нет, как нет. Шпион изо всех сил изображает, что рубильник заржавел и не поддается. Комиссар орет: «Да я тебя щас!..» и, понимая, что долго это продолжаться не может, в отчаянии сдирает с ноги сапог и бросает в спину Дэкса...
Получив удар по позвоночнику, шпион ахнул, отлип от рубильника, зашатался, повернулся к залу и обреченно прошептал:
- А сапог-то... отравлен!
Упал и «умер».
ЛАНОВОЙ - ОТЛИЧНИК...
В пьесе про пограничников Василий Лановой, исполнитель главной роли, вместо: «...Я отличный певун и плясун!» - радостно и громко прокричал на весь зал: «Я отличный писун и плевун!!!»
УЖАС
Малый театр. На сцене великая Ермолова. За кулисами раздается выстрел - это застрелился муж героини. На сцену вбегает А. Южин. Ермолова в страшном волнении: «Кто стрелял?» Юдин, не переводя дыхания, вместо «Ваш муж!» выпаливает: «Вах мух!» Ермолова повторяет в ужасе: «Мох мух??» - и падает без чувств.
СЕЙЧАС Я ТЕБЯ!...
Москва. Михайловский манеж. Заезжая труппа давала «Тараса Бульбу». В сцене, где Тарас убивает своего сына, актер, исполнявший роль Бульбы, мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: «Подожди, Андрий, вот я сейчас тебя убью!» Андрий терпеливо ждал, а ружье все никак не поддавалось. Наконец, распутав ремень, Тарас воскликнул: «Я тебя породил, я тебя и убью!» - и нажал курок...
Осечка! «Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!» - запричитал снова Тарас, тщетно нажимая на курок ружья под хохот зала.
За кулисами кто-то сжалился над артистом и ударил доской об пол, имитируя выстрел... Увы, в этот момент отчаявшийся Бульба уже рубил Андрия саблей.
СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ПОТОК
В «Большом» идет «Хованщина». Хованский выезжает на лошади, с булавой, и поет басом «Дети-и мои-и... Спаси Бог!». Это, по замыслу режиссера, должно быть «с рычанием». Все было хорошо до тех пор, пока не поехали на гастроли в Ла-Скала. Реквизит погрузили, а лошадь договорились взять из местного цирка. В Ла-Скала сцена для улучшения акустики наклонена. Привели лошадь. Одели ее под стрелецкую, подняли артиста Бориса. Лошадь от его веса, крякнув, присела. Артист сидит, готовится, откашливается. Подходит их выход. Лошадь выводят, она упирается на наклонной сцене и вдруг у нее под ухом «Дети-и... мои-и...» Она начинает мотать головой, бросаться слюной, брызгами. Вновь подходит его место. Он уже осторожнее «Дети-и... мои-и...» Лошадь снова брыкаться. Артист ее по голове булавой - тюк. Лошадь на передние колени упала и описалась, а так как лошадь не пудель, то бурлящий между ног поток устремился на суфлерскую будку. Итальянцы, народ темпераментный, привстали, чтобы лучше видеть. В самый последний момент из будки взметнулась рука и, описав полукруг, направила поток мимо будки в оркестровую яму. Музыканты врассыпную. Спектакль остановился. Публика визжала и, крича «Браво», аплодировала минут 20. Артист сидит на лошади и говорит:
- 20 лет пою - такого успеха не было...
Свежие комментарии