А дело было вечерком,
Светился ярко каждый дом.
Луна на горизонт всходила,
Народу мало здесь ходило.
Пейзаж кустистый, травяной,
И на подушке дровяной,
Дремал сосед…
Не знаю, правда, или нет,
Ему приснилось…
«…Будто живёт в стране востока,
И жизнь его не однобока.
На троне царском восседая,
Под балдахином загорая
С лицом восточного царя…»
(Узнал себя сосед не зря. )
« Вокруг него челядья стая,
Танцует, песни напевая.
Глашатай, рта не закрывает,
На пир восточный приглашает,
Слог непонятен, но в ушах,
Звучит лишь только «Падишах»
(Сосед дремал, во сне сопя ,
вновь понял : « Это про меня »! )
« Всё прерывает трубный звон,
Напоминающий тромбон,
Визирь, до этого дремавший,
Вдруг встрепенулся, взгляд бодрящий
Вскочил, отбив поклон почтенный,
С лицом, конечно же, надменным
И голосом, как ниоткуда, сравним
Лишь с голосом верблюда,
Провозгласил о том, о сём…
Короче, что гарем пришёл.
А падишах от этой вести,
Стремглав исполнил бег на месте,
Взгляд свой направил, чуть дыша…
Подумал; жизнь так хороша!
Дворцовы двери распахнулись,
Визирь с глашатаям метнулись
Челядью стаю разгонять, упоминая туже мать.
Когда же все угомонились, их взгляды к двери устремились…
Там в тишине, как будто в плен,
Шагая в ногу, шёл гарем.
Гарем здесь вовсе не случайно,
Чуть раньше , где совсем отчаянно,
Не долго, лишь одно мгновенье,
- Сосед припомнил «вдохновенье».
«На поле брани роковой,
Пленён под белою луной,
Сынок заморского царя…
Как видно, был пленён не зря.
В ответ на это униженье,
Отец прислал се предложенье:
Чтоб прекратить сыновний плен
Прислал, как водится, гарем ….
«Пейзаж» в заморском облаченье,
Производящий впечатленье,
Гарем, шагая во дворец,
Напоминал собой ларец.
Ларец, наполненный добром,
Усеян златом, серебром…
Не отставая от «ларца»,
Загруженный как мул в дорогу,
Шагал…Как странно - тоже в ногу
Тот тип, что ранее, в мгновенье
Совсем, совсем без поясненья
Так просто, даже без размаха…
Отправил в аут «падишаха».
«За типом евнухи идут,
Не просто так -диван несут.
На том диване, нет, не в платье.
В простом заношенном халате
Да в тапочках на босу ногу,
В каких на кухню бьют дорогу,
А если кратко - в неглиже,
Хотя, как все, и в парандже
Сидела позою ужа
Гарема старшая жена.
Всё время что-то говорила,
На ней вся паранджа ходила.
И завершал сей антураж
Половник, взятый как палаш.
За евнухами, из ниоткуда
Шли три нагруженных верблюда,
Поклажа разною была,
Предназначалась для стола:
Два сервировочных прибора,
Для питья чая два набора,
Скатерка, праздника застолья,
Пять банок взятых из подполья,
Хрустальный, дорогой сервиз,
Тарелка под названьем «приз»,
На дне тарелки, в самом деле,
Та карамель, что недоели.
Верблюдов, криком понукая,
Прищуриваясь и моргая,
Толстущий, дуба исполин,
С лицом расплывшимся как блин,
Одетый так, как в непогоду,
Печатал шаг их воевода.
На нём планшет висел с тетрадкой,
А в колчане лежал с украдкой..
Наткнутый на стрелы конец
Простой зелёный огурец.
В конце «пейзаж» весь замыкал
Большой, стеклянный всё ж, бокал,
Стоящий прямо на арбе,
С короткой надписью «Те-бе…»
Когда закончилось вторженье
Всё стихло на одно мгновенье…
Звук барабанов извещая,
Раскатом дроби поливая,
Волною музыкальный глас
Всех известил:
Что весть гарем уже прибыл.
Тут на глазах всего народа,
Свалился ниц их воевода,
Пытался речь произнести,
Но речь забыл ещё в пути…
Поклон, как мог, но исполнял…
Планшет его над ним летал,
О! Если б воевода знал!
О если б.., Боже! Так и есть,
Пора планшету было сесть.
Прошло ещё одно мгновенье,
И наступило приземленье,
Всё было вроде ничего,
Как в лоб ударило его…
Тот час, вселенская рука,
Ему всё вспомнить помогла
Полёт извилин, сделал круг,
Его как осенило вдруг.
Аллах мой правый! Всё в порядке!
Ведь речь записана в тетрадке.
Лицо как блин преобразилось,
Спина с холмами распрямилась,
Планшет ни как не раскрывался,
Хоть воевода и пытался. Но, на конец…
Планшет раскрылся…Вновь воевода ободрился
Тогда, конечно, и груз с плеч,
Тетрадку удалось извлечь.
Открылась нужная страница.
Речь полилась волшебной птицей,
Лилась волшебною струёй..
Напомнив просто волчий вой.
В ней верно, точно прозвучала –
Фамилия - речи начало.
Вид места бденья, почиванья,
К тому же мера наказанья,
За ту манеру поведенья
Житья в беспамятстве теченье.
Финал той речи был успешен,
Звучал он так: «Я тоже грешен…
При этом сразу сделал шаг,
Прости меня ! О, Падишах.
За все деяния взамен,
Привёл тебе большой гарем…»
Что падишах ?!
Не будь он шахом,
Через плечо, одним замахом
Визирю ленно знак подал,
Тот пированье начинал.
Визирь, замученный от скуки,
Взметнул свои повыше руки,
Взметнул и сразу опустил.
Тем самым тут же стол накрыл.
Там на столе, среди богатства,
На вид простые были яства:
Чекушка, с видом на раствор
В простонародье – спирт «Обзор»,
Бутыль не полная сивухи,
Над ней жужжали цокотухи…
Сырочек «Дружба», полтефтельки,
Да две скучали карамельки…
Визирь скомандовать хотел…
Глашатай прыг. Уже сидел.
Плеснул грамульку барматухи
Да так что в раз намокли мухи.
Беда.., и выпить не успел..
Сам патишах над ним ревел: «….»
(Здесь нецензурные слова,)
Хотя… Суть речи такова :
« Ах ты! Баранья голова…
И дальше было про природу,
Про неизвестную породу,
Как ты посмел! И напрямик…
За чем ты за столом возник?»
Глашатай тут же был угоден,
Отдал бокальчик воеводе.
Тот молча взял, без лишних слов,
Сказал : «Будь…мо…! Всегда готов!»
Весь опрокинул себе в глотку,
При этом подавил икоту,
Рукав занюхав… Наконец!
Ведь пригодился огурец!
С достоинством испанских мачо,
Визирь смотрел и, чуть не плача,
Подумывая о вине, вдруг произнес:
«Налей-ка мне…».
Глашатай взял и ляпнул тут:
« Э..э, погоди. Пока не льют,
Сейчас нарежем ту закуску-
О, огурец! Как это вкусно!
«Что? Это надо нарезать?»,—
Взревел Визирь, упомнив мать.,—
«Не проще сразу взять отгрызть,
Чтоб не таить в себе корысть».
Глашатай снова возразил,
« Не ты его ведь привозил..,
В конце концов, и, наконец,
Не твой же это огурец…»
Спор продолжался, но недолго,
Вмешался сразу воевода,
К себе Визиря притянул,
И сразу же ногой лягнул,
Отправив без сопровожденья
На небольшое удаленье,
Лишь проводив короткой фразой:
«А, пеший тур, Забыл, зараза?!»
Поняв значение которой,
Визирь вообще уже не спорил.
И падишах вспылил: «В чём дело?
Куда Визиря делось тело?»
Да почему всё на арбе бокал,
Подписанный «Те-бе»?
Визирь, до сель играя в прятки,
Скакнул, да так, что даже пятки
Не знали вовсе такой прыти,
Ведь так хотелось ему выпить..,
И, словно чёрт из табакерки,
В тарелке, где были цукерки
Возник бокал, что на арбе,
С короткой надписью «Те-бе».
Глашатай, падишаха зная,
Смотрел на это понимая,
Он в тот же час, как ниоткуда,
Наполнил бормотухой блюдо.
Но впопыхах не рассчитал,
Наполнил, точно не бокал.
Взревел немедля воевода:
«Послал же Бог сюда урода , -
Поднял он ногу как на корч*, -
Ты сделал из напитка борщ».
(* корчь – пень)
Сам падишах не мог понять:
«Что нужно нам сей борщ лакать?»
Какое было изумленье! Речь прозвучала
Как знаменье…
В тот миг, когда его слова звучали..
Да, только не было б печали…
Смотря всё на лицо «урода»
Решил снять ногу воевода,
Её снимал с того корча*,
Не рассчитав, разлил «борща»…
Что было дальше? Не понять.
Друг друга стали все толкать,
Облизывали даже блюдо…
Вдруг, как обычно, неоткуда,
Половником вооружена
Явилась старшая жена…
И в тот же час, без промедленья,
Жужжа…, начало наступленья,
В сердцах сорвала паранджу,
И не забыв пропеть: Жужжу…
Из паранджи- всё так и есть-
Папаху умудрилась сплесть.
Напялив тут же на макушку,
Держа половник словно пушку,
Точнее, как её заряд…
Пошла лупить им всех подряд.
Везде попал…
Да, был каков!
Звон « отпущения грехов»!
Что даже не было сомненья,
В исходе плана наступленья.
Ничто, не предложив в замен.
С наскоку взяла всех их в плен.
Пленив она молчать не стала,
Жужжа глаголом трибунала,
Перекрестила все их «беды»
До полной… До её победы!
За тем, как будто бы в упор,
Всем зачитала приговор.
Во время чтения сего,
Вдруг падишаха понесло…
Порвав нательную рубашку,
Хотел он ей поддать в отмашку.
За ту обиду и побои, что получил на « поле боя»,
Ещё вопрос задать хотел. Хотел, да просто не успел.
На то движенье, без сомненья,
Дала простое объясненье,
Со свистом. С первого же маху.
Пред тем поправила папаху,
Половник знал предназначенье,
Как передать всё объясненье,
Зависло в воздухе Гу-гу…
Половник- бац ! Прилип ко лбу.
Да! После этого удара
Сосед проснулся в каплях пара…
Свежие комментарии