Как кота на лыжах катали...

Наша семья решила в новогодние праздники покататься на лыжах. С ротвейлером все просто – беги рядом, ныряй в сугробы. А вот с котом можно гулять, только если его на руках носишь. Девять килограмм, да у меня руки отваливаются. Сашка предложил запихнуть кота в рюкзак, оставив морду на улице, и ездить спокойно. Баська был вроде не против. Вот только супруг любитель покататься с горок, у нас, правда, больших гор нет, одни холмики. Но кого это останавливало. Можно же нестись, сломя голову, как лось на водопой. Короче, Баська оседлал лося.

- Йети, я понимаю, что ты тут местный, но можно хотя бы зарубки на деревьях оставлять, мы же не выберемся. Куда ты едешь? Ща лбом елку снесешь. АААА.

А, ну и фиг с ней с елкой, нефиг расти на пути миграции сохатых. Кстати, сохатый, на нас какая-то тетя едет, не сворачивая. Сохатый, меня пугают ее огромные, испуганные зенки и прямые лапы, сохаааатый, может тормознем, пока этот бомбовоз нас не сбил? Дамочка, сворачивайте, сворачивайте. ЧЁ ты вылупилась, паровоз ушастый, в тебе центнер веса, ты ж нас сметешь. Требую бронированный рюкзак! Господи, она все ближе, так … диван завещаю Грише, любимую подушку – Нюсе…Фу… Ядреная тетка, в смысле пролетела, как ядро. Только ударной волной зубы пересчитало. Уже можно выглядывать из рюкзака?

ЧЁт я перенервничал. А тетка ничего так гору снесла, копательница траншей.

Может ну эти горки, пошли лучше просто по лесу покатаемся, я на сосенку залезу, вы будете вокруг скакать, умолять меня слезть? Весело же? Что значит, нет? Ну не знаю, мне весело. Тогда отдай меня Насте, хочу к ней на ручки. И вообще, это я решаю, кто меня таскать будет.

НАСТЬ, кажись бешеная Снегурочка возвращается. Ну ее нафиг, давай уйдем отсюда, вдруг у нее здесь лежбище или берлога, вдруг она эта, как ее, Снегурочка-шатун, зашатает нас. Не хочу по склонам больше кататься, в лес хочу.

Эх, хорошо в лесу, прохладно, снежно, воздух свежий. Вот замечательно, что ты, Насть, кататься не умеешь, плетемся тихонько, ты на минилыжах своих пингвиненка изображаешь, я кислородом дышу, красота. А то этот экстремал лохматый, горнолыжный попрыгун чуть мне инфаркту не устроил. А я инфаркту не люблю, я романтику люблю. В смысле «нифига не романтично, когда кто-то за ветку дергает и снег за шкирку с дерева падает»? Я думал, тебе приятно будет.

Вот чЁ ты такая не романтичная? Мы же гуляем. Вон подснежный крот ползет, Гриша то есть, шевелящийся сугроб слева – это наш. Насть, мне надоело в рюкзаке сидеть, возьми меня на ручки, я тебя обниму лапами. Хорошо-то как.

Спокойно.

НАААААСТЬ, тут эта, как ее, гиперактивная лосяра нас догоняет, муж твой, мы как? Ждать его будем? Хорошо подумала? Он же тоже не романтичный. Вот как мне с вами жить-то? Лосяра, мы тут. Догнал? Слышь, Насть, как тяжело дышит. Тут два варианта: или от ядреной Снегурочки убегал, глазюку она на него положила, или заблудиться боялся, думал, что мы его домой не заберем. Помнит жизнь свою трудную без нас-то. Тридцать лет страдал, по лесам шастал, пока ты его из-под куста не добыла. Повезло ему, наш теперь.

Йети доморощенный, зови Гришу, пошли домой, вы там меня горячим обедом кормить будете, а потом я спать изволю на диване. Хорошие выходные, правильные.