Он прошелся по пекарне, заглянул во все закутки и обнюхал всё. И возле уголка, где Дон хранил свои запасы орехов и приправ, кот остановился, и его хвост застучал по полу, как вентилятор...
Пятнадцать лет он отсидел, как полагается…
Да, вот так это и случилось. Знаете, как бывает в молодости – хочется всего, сразу и много. Не постепенно, нет. Именно так – сразу!
Вот Дон и попал в плохую компанию, и закрутилось, завертелось. Девочки, бары, машины, делишки…
Сперва воровство по-мелочи, потом по-крупному, а уж после...
А после было вооружённое ограбление банка. К счастью, без пострадавших.
Нашли его довольно быстро. Маска на лице не помогла. Поскольку он уже бывал в тюрьме пару раз с небольшими сроками, то в базе было не только его лицо и отпечатки, но и голос.
Да, вот так и нашли...
Пятнадцать лет без права на досрочное освобождение. Так он и сгубил свою жизнь. За долгие годы он пришел к правильному пониманию того, кто во всём виноват. А винить, кроме себя, было некого.
Мать умерла через несколько лет, за ней ушел и отец. Они не смогли пережить такого. Навещать его раз в год приезжал только брат…
Чтобы не сойти с ума, Дон попросил устроить его в пекарню при тюрьме, где вдруг выяснил, что печь ему очень нравится. И вскоре стал виртуозом в этом деле.
Дон забывал обо всех своих проблемах и несчастьях, пока месил тесто или готовил булочки. Заключённые по достоинству оценили его талант, и он стал “человеком-недотрогой”. Его запрещалось обижать и унижать.
Так и прошло пятнадцать лет...
И в возрасте тридцати восьми напрасно прожитых вёсен и зим он освободился.
Дом, принадлежавший матери и отцу, давно обветшал и разрушился. Съездив в Калифорнию, в один из небольших городков, Дон посидел на их могиле, поговорил и попросил прощения. А что он ещё мог сделать?
Потом поехал проведать брата и его семью в Нью-Йорк.
Позвонил по телефону. Брат попросил его в дом не заходить. Договорился встретиться с ним в маленьком кафе.
— Ты извини, братишка… — говорил он ему. — Но пойми, жена, как услышала, что ты к нам едешь, тут же закатила скандал и сказала, что если ты собираешься у нас жить, то она забирает детей и едет к родителям.
Такие вот дела... Ты для неё – опасный преступник. И она слышать не хочет о том, что ты теперь другой человек. Прости меня, бога ради, — брат вытащил из куртки плотную пачку денег, — на новую машину собирал... — сказал он и протянул Дону.
— Не надо, — ответил Дон.
— А вот это ты зря, — обиделся брат. — Я от чистого сердца помочь тебе хочу. Уж прости меня... Да, я подкаблучник, не отрицаю. Но я их люблю...
Пожалуйста, возьми деньги. А как устроишься, напиши мне или позвони. Я буду высылать тебе ещё, пока на ноги не встанешь...
Дон взял деньги, положил их в карман и посмотрел на брата:
— Я верну, обязательно верну.
Брат усмехнулся:
— Да в том-то и дело, что я не хочу, чтобы ты возвращал. Это мой подарок тебе, а подарки не возвращают.
Они посидели ещё, а потом брат поспешил домой. Жена уже несколько раз звонила ему. Он хотел успокоить её и уверить в том, что Дон не будет у них жить.
Дон вышел из кафе и осмотрелся. Ему было абсолютно всё равно, куда идти. Направо, налево, вперёд…
Тут он заметил автобусную междугородную станцию.
— Мне билет, — сказал он кассирше в окошке.
— Куда?
— Да всё равно, куда, — ответил Дон.
— А ну, отойди от окна, алкаш! Сейчас полицию позову! — взбеленилась кассирша.
— Погоди, погоди, — ответил Дон.
Прямо перед ним висела карта Техаса. Он ткнул в неё пальцем. Городок на северо-западе – Эйблин-Фолс. То, что надо. Маленький и, наверное, спокойный...
Ехать было долго, почти двенадцать часов. Автобус был комфортабельный и пассажиров было немного. Дон проспал почти всё время, развалившись на двух сидениях.
Город встретил его тишиной, пустыми улицами и трелями птиц в густой зелени.
— То, что надо, — пробормотал Дон и пошел знакомиться...
Как выяснилось, в Эйблин-Фолс не было гостиницы. И это его беспокоило. Он прошелся по нескольким магазинам и автомастерским, интересуясь, не нужен ли им рабочий.
Но в таких городках к новичкам относятся с подозрением. Устав и так ни о чём и не договорившись, он присел вечером в маленьком пустом кафе. Надо было обдумать создавшуюся ситуацию и искать из неё выход...
В кафе не было никого, кроме двух официанток, а если точнее – это были две пожилые дамы, похожие друг на друга, как две капли воды.
— Вы откуда и куда? — спросила одна, подав ему чашку кофе и булочку.
— В гости к кому-то? — подхватила вторая.
И вдруг, сам не понимая почему, Дон рассказал двум пожилым и общительным женщинам всю свою историю…
Они сели напротив него и слушали, не перебивая. Одна всхлипывала время от времени, а вторая хмурилась и пыталась сделать строгое лицо, но то и дело вытирала набежавшую слезу.
— Ты, вот что... — сказала одна из сестёр, Грейс. — Ты ведь в тюрьме работал в пекарне?
И она посмотрела вопросительно на вторую, Джулиет. Та согласно кивнула головой.
— Работал, — согласился Дон.
— Мы недавно открыли свою пекарню, — продолжила Джулиет. — Но дела идут очень плохо... Нам казалось, что, выйдя на пенсию, мы сможем посвятить всё свободное время выпечке и хлебу, но... Как выяснилось, желания для этого мало. А нашего опыта вообще недостаточно...
Платить мы пока ничего не можем. Просто нет прибыли, одна убыль. Но жить зато можешь бесплатно в нашем доме. Место есть. А питаться будем вместе. Идёт?
Для Дона это было, как манна небесная. Он даже представить себе не мог такого везения.
— А вас не смущает, что я бывший грабитель? — спросил он сестёр.
— А что ты у нас украсть можешь? — засмеялась Джулиет.
Грейс подмигнула ей и пошутила:
— Кроме нашей чести, у нас и красть нечего!
И они покатились со смеху.
— Ах ты, старая греховодница, — сказала сквозь слёзы Джулиет.
И они пошли с Доном осматривать пекарню, находившуюся на заднем дворе дома и кафешки.
Днём кафе превращалось в хлебный магазин, а вечером иногда сюда заглядывал кто-нибудь, и тогда это было кафе.
Вопрос был решен, и для Дона наступили новые времена. Джулиет и Грейс нарадоваться не могли на своего нового работника.
Надев белый халат и колпак, он превращался в ловкого и проворного мужчину, знающего своё дело, но...
Помогало это мало. Соседние магазины получали множество разного хлеба из большого города, так что к Грейс и Джулиет почти никто не заходил.
Сёстры очень переживали… Как оказалось, чтобы открыть пекарню и купить оборудование, они заложили свой фамильный дом, принадлежавший их семье уже много поколений.
А теперь они не могли платить по закладной, и время выселения приближалось...
Да, совсем забыл рассказать вам, дамы и господа – примерно через месяц к пекарне пришел грязный, облезлый и блохастый кот. Было это естественно, ночью, под утро, когда самая работа.
Грейс и Джулиет, увидев в стерильном помещении неизвестно как проникшего сюда разносчика грязи, стали кричать, махать на него полотенцами и выгонять, но Дон заступился за страдальца:
— Дамы, — сказал он. — Он же голодный. Он на запах пришел. Давайте его сперва покормим.
— Он грязный, — сказала Джулиет и посмотрела на Грейс.
— И блохастый, — согласилась с ней сестра и добавила: — Чем же его накормить?
Так Булочка и остался жить у них. Теперь это был толстенький кот с лоснящейся шерстью. Любимец и баловень двух женщин, но признавал он только Дона, своего заступника.
С ним кот и спал, и приходил в пекарню рано утром. Булочка тоже работал – он везде заглядывал и всё комментировал...
Как-то ночью, придя, как обычно, в пекарню вместе с Булочкой, Дон был очень расстроен:
— Ты понимаешь… — говорил он коту, наблюдая за месильной машиной с тестом. — Понимаешь, плохо дело... Я секретно от бабушек попытался погасить часть их залога. Отдал все свои деньги, но... Как оказалось, этого совсем недостаточно.
Пришло уведомление, что если за полгода не будет погашен весь долг, банк отберёт дом, пекарню и кафе. И мы все окажемся на улице...
Я да ты – привыкшие. Выживем... А вот куда старушкам? Куда?!
Булочка сидел возле своего любимого человека и внимательно слушал. Он смотрел на Дона широко раскрытыми глазами и кивал.
— Какой ты у меня умница. Всё понимаешь, — сказал Дон, погладил кота и пошел работать.
А Булочка остался возле дверей на большой скамье. Он улёгся и стал размышлять...
— Вот бы мне идею какую, — сказал ему Дон, проходя к включенным печам. — Понимаешь? Чтобы совсем так, как ни у кого больше...
Булочка согласно мяукнул.
Хлеб и булочки шли плохо. И в этот день почти ничего не распродали. На ночь Грейс, Джулиет и Дон пришли, чтобы приготовить тесто, поставить его в месильную машину и прогреть печи.
Пришел и Булочка, но он не мешал никому, никуда не лез, а сидел спокойно в уголке и думал.
Надобно вам сказать, дамы и господа, что у Дона была одна слабость – он очень любил всякие орешки и приправы к кофе и чаю. Грейс и Джулиет кривились и отказывались пить то, что он заваривал прямо в пекарне, называя это – “пойло-отрава”.
Дон добродушно смеялся. Он так привязался к двум женщинам, что стал считать их своей семьёй. И они очень привязались к нему.
Уже раз десять они пытались познакомить его с какой-нибудь женщиной из городка, но, вы сами понимаете – весть о том, что Дон бывший преступник, не особо этому способствовала...
Бабушки страшно обижались и принимались рассказывать о том, что Дон “отличный мужик с руками из золота, с сердцем-бриллиантом, с душой, готовой обнять все…” И вообще:
— Дура ты, дура, — говорили они очередной даме, зашедшей в магазин и отказавшейся от их приглашения на обед, — От такого мужчины отказалась. Вот и живи одна. А мы ему найдем самую лучшую! Правда, Грейс?
— Правда, Джулиет!
Дон, слушая их из-за двери... Нет, совсем не улыбался. Он вытирал слезу, катившуюся по щеке, и благодарил Бога за то, что тот послал ему этих женщин.
Да... Так вот.
Булочка сидел в уголочке, и его хвост выбивал нервную дрожь. Он размышлял. Оказаться снова на улице очень не хотелось, ведь он теперь жил у таких хороших людей.
Дождавшись, когда Дон и бабушки уйдут ненадолго в дом, чтобы отдохнуть, поспать немного перед тем, как вернуться и продолжить работу, Булочка спрыгнул на пол...
Он прошелся по пекарне, заглянул во все закутки и обнюхал всё. И возле уголка, где Дон хранил свои запасы орехов и приправ, кот остановился, и его хвост застучал по полу, как вентилятор.
В глазах Булочки промелькнули искры. Он запрыгнул на стол, за которым пили кофе и чай, и принялся за работу...
Нелёгкое это было дело, скажу я вам. Надо было дотащить каждый пакетик с орешками до крутящейся машины с тестом. Потом осторожно разорвать его и опрокинуть содержимое в бак...
Когда женщины и Дом пришли в пекарню под утро, пол был покрыт порванными пакетиками и рассыпавшимися орешками. На скамейке сидел Булочка и смотрел отсутствующим и невинным взглядом...
— Это что такое?! — хором изумились сёстры. — Кто это сделал? Для чего? На вора не похоже... Здесь ничего не украдено. Булочка! А, ну!! Сознавайся!!!
Булочка гордо дёрнул хвостом вверх, словно отметая от себя эти мерзкие подозрения, отвернулся и, спрыгнув со скамейки, перешёл на кресло, где и свернулся калачиком, предварительно одарив дам презрительным взглядом.
А Грейс и Джулиет уже причитали, заламывали руки и кричали о том, что всё испорчено и придётся выбросить такое количество теста. Ведь там были орешки, семечки и ещё много чего...
— Ладно, — пришел в себя Дон. — Ничего выбрасывать не надо.
— А что? Что делать? — стонали бабушки.
— Вы садитесь, — сказал им Дон. — А я сам займусь всем этим...
Он внимательно посмотрел на дремавшего кота и спроси тихонько:
— Ты думаешь, так будет правильно?
Булочка вдруг поднял голову, посмотрел на Дона и тихонько мяукнул ему в ответ.
— А тогда чего же я жду? — спросил сам себя Дон.
Он стал формировать хлеб и прежде, чем положить его в печку, обсыпал каждую булочку своими приправами, которые создавали особый цвет, вкус и запах…
Когда утром совершенно разбитый от усталости Дон закончил работу, Грейс и Джулиет категорически отказались открывать магазин:
— Мы не станем так позориться перед соседями! — сказали они хором. — Разорение, так разорение!
— Но машина у вас есть? — вдруг нашелся Дон.
— И что?! — хором ответили сёстры.
— Как, что? — возразил им Дон. — Ведь сегодня пятница. И в соседнем большом городе ярмарка. Верно?
— Да, — опять хором ответили сёстры. — Но у тебя нет прав, а у нас денег и лицензии на продажу на ярмарке.
— Но передачи вы мне в тюрьму носить будете, если что? — спросил Дон и добавил: — Ключи!
Бабушки обняли его и долго не отпускали. Они рыдали. И благодарили Бога за то. что он послал им на старости лет такого замечательного сына:
— Сынок! — хором сказали сёстры. — Пусть Бог благословит каждый твой день. Можешь не сомневаться в нас...
Дон вернулся достаточно быстро – в обед. Грейс и Джулиет страшно обрадовались ему. Они прыгали и смеялись, радуясь тому, что он не попался полиции.
Потом посадили его есть и всё время пытались погладить и поцеловать.
— Вы мешаете мне есть, — рассмеялся Дон. — И почему вы не спрашиваете, что случилось с хлебом и булочками?
— Сынок, — сказала Грейс. — Ты не переживай. Мы отлично понимаем, что ты всё выбросил...
— Плевать нам на всё это, — вторила ей Джулиет. — Главное, что с тобой всё в порядке. А уж вместе мы что-нибудь придумаем.
— А не надо ничего придумывать, — сказал Дон и полез в карман куртки, откуда вытащил увесистую пачку денег…
В комнате наступила мёртвая тишина. Сёстры смотрели на доллары и боялись произнести хоть слово. Наконец, Грейс выдавила из себя:
— Как?
— А просто, — улыбнулся Дон. — Я встал с самого конца, чтобы не мешать никому и не глаза не лезть. И – да, там была масса выпечки и хлеба... Но не такого! Не такого!!!
Я нашел большой кусок картона и написал на нём: “Попробуйте мой хлеб. И если вам он не понравится, вы получите буханку бесплатно!”
— И?! — хором закричали сёстры.
— Я распродал всё за полчаса. Потом долго шлялся по рынку. Прикупил орешков и приправ. И приехал...
— Всё? — опять разом спросили сёстры.
— Нет, — улыбнулся Дон. — Мне платили, покупая по две, три буханки, и сдачи не брали. И ещё – меня ждут на том же месте в следующую пятницу. Вот лицензия.
И Дон положил на стол бумагу с подписями и печатями. Женщины схватили её и стали изучать, а потом началось такое... Такое!
Они все прыгали, кричали, обнимались и плакали. Они выкрикивали какие-то слова. Грозили кому-то и благодарили кого-то.
Вместе с ними прыгал и Булочка. Ведь он тоже имел отношение к успеху…
*****
Через полгода они выплатили закладную за дом. Потом открыли два филиала в соседних городах.
У них многомиллионная империя. Они давно живут Нью-Йорке. Там находится головной офис фирмы.
Они приобрели два пентхауса, соединив их в один. где и живёт теперь большая и шумная семья.
Они таки нашли жену Дону и, можете мне поверить, это очень хорошая и скромная девушка, которая до самой свадьбы не знала, что её избранник – миллионер.
Бабушки Грейс и Джулиет спецы в этом деле.
Почему бабушки? Как почему? А кто, по-вашему, нянчится с внучками? Двумя.
Дон объяснил своей избраннице, что Грейс его мама, а Джулиет – её сестра. Да. Вот так...
Иногда он путается. Называя мамой Джулиет.
Но это ничего. Внучкам совершенно безразлично. Они обеих называют – Бабулечка!
Брат Дона с женой были на свадьбе Дона, где тот вручил брату чек на сто тысяч.
Да, Булочка тоже женился.
Ему нашли хорошую невесту, и у них по пентхаусам теперь бегает орава котят.
В общем, всё закончилось замечательно.
Вот только, я не пойму сам – благодаря кому?
Дону, сёстрам, Булочке?
А может, это просто совпадение такое? Когда судьба свела в одном месте несколько разбитых сердец и разрушенных судеб и дала им возможность изменить жизнь к лучшему...
И это конец моей истории. А жизнь продолжается.
Вот так…
P.S. Основано на реальных событиях
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Свежие комментарии